"Мартти Ларни. Прекрасная свинарка, или Неподдельные и нелицеприятные воспоминания экономической советницы Минны Карлссон-Кананен, ею самой написанные" - читать интересную книгу автора

математически холодный подсчет: от этой скамьи примерно такое же расстояние
до ресторана "Элит", как и до больницы Мехиляйнена. Ресторан в это время дня
привлекал главным образом артистов, там можно было застать Хелину
Свенссон-Тимари и, вероятно, также Лаури Хаарла. А в больнице люди умирали.
Малодушные стонали, мудрые умирали спокойно.
Я смотрела на жизнь, точно со дна глубокой ямы, и все, кто был наверху,
по краям этой ямы, казались мне такими низенькими... Я была одинока и жила
лишь воспоминаниями, корни которых уходили глубоко в прошлое. Необходимость
супруга замечаешь по-настоящему тогда, когда его потеряешь.
На противоположной стороне широкой аллеи находилась другая общественно
полезная скамья, которая у меня на глазах сияла молодостью и радостью жизни:
юная пара мало-помалу, как бы нечаянно распускала узел созревающих желаний.
У парнишки еще ломался голос, и он ржал, как десять необузданных жеребят.
Девушка была в том возрасте, когда примитивные нервные центры порождают
милое ощущение удовольствия во всем организме, когда все так раздражающе
интересно, когда можно "умереть от смеха" или "лопнуть от счастья" и когда
"ах" и "ой" составляют прелестный и несложный реквизит эмоциональности.
Я следила за веселым маленьким спектаклем, в котором здоровые желания
искали себе удовлетворения. Я не видела в этом ничего предосудительного или
неестественного. Немножко ласк и поцелуев, романтика лунного света в жаркий
летний полдень, влюбленные взгляды, успешное притворство и кокетство, ничего
не значащие слова и многозначительные вздохи - и только. Это было так
красиво и мило, что хотелось даже записать на магнитофон, для памяти. Это
было хорошо, потому что им самим нравилось. И мне это вернуло бодрость и
мужество: я поверила, что закон непрерывности жизни по-прежнему остается в
силе.
Я машинально взглянула на часы и встала. С минуту я смотрела в сторону
зеленых стен Мехиляйнена, а потом не спеша перешла улицу и побрела по
тротуару. Я победила спешку, но не могла одолеть печали. Когда я села на
пыльное сиденье такси и назвала водителю адрес, мне показалось, что кто-то
шепнул на ухо:
- Нам необходимо мужество. Смелее, вдова Карлссон...


* * *

Не прошло и недели со дня похорон, как родственники Армаса Карлссона
начали осведомляться о содержании завещания. Я не могла даже представить
себе, что у мужа было такое множество родственников и, что удивительнее
всего, - столько бедных и болезненных страдальцев, которые внезапно впали в
глубочайшую нищету! Я ничем не могла их утешить, ибо муж завещал все свое
имущество мне.
Едва лишь избавилась я от родственников мужа, как меня стали осаждать
другие соискатели. Многие именитые светские дамы справлялись о том, сколько
мой муж завещал на благотворительные цели. Утратившая свою женскую
привлекательность госпожа О. считала просто невероятным, чтобы Армас забыл в
своем завещании о миллионах ребятишек острова Борнео, у которых "нет даже
тряпки на теле". Супруга коммерции советника Б. определенно рассчитывала на
солидное завещание в пользу общества "Владычицы очага", которое отстаивает
права женщин. В свою очередь, супруга генерального директора Ф. ожидала