"Мартти Ларни. Прекрасная свинарка, или Неподдельные и нелицеприятные воспоминания экономической советницы Минны Карлссон-Кананен, ею самой написанные" - читать интересную книгу автора

кончается, едва он полюбит другую женщину, активность женщины, напротив,
только тогда и начинается! Даже если взять от мужчины все, что можно от него
получить, все равно никогда не вернешь того, что отдано ему. Если будешь во
всем покорна, ты образец женственности (в глазах мужчин), но, если проявишь
активность, тебя заклеймят как "охотницу до мужчин" и мужчины, и женщины.
Не обращая внимания на пыльные шлейфы традиций и на старый хлам
предрассудков, я никогда не скрывала активного склада своего характера. Не
отрицаю, я покорила моего маленького математика в той заманчивой надежде,
что он в порядке ответной услуги покорит меня. Последнего, однако, не
произошло, так что мое знание людей оказалось на сей раз не заслуживающим
даже удовлетворительной оценки. Харрас как был, так и остался всего лишь
математиком, духовную пищу которому доставлял исключительно Пифагор, а
удовлетворение прекраснейшего человеческого влечения обеспечивал цинизм
господина Диогена.
Наши отношения начались и кончились в области математических
закономерностей. Он видел во всем и повсюду одни лишь геометрические фигуры.
Женская красота и привлекательность означала для него лишь дуги
определенного радиуса и соответствующие хорды. Там, где любой нормальный -
прошу прощения за слишком резкое слово! - нормальный и нормально чувствующий
мужчина восторженно созерцал хмельную прелесть плоти, он видел лишь дуговые
и угловые градусы. Казалось, он подходит к женщине с кронциркулем и лекалом
в руке и оценивает ее прелести по теореме: в одной окружности или в
окружностях одного радиуса равным хордам соответствуют и равные дуги, а
меньшей хорде соответствует меньшая дуга, и наоборот; или же: окружность и
прямая могут иметь не более двух общих точек.
Мужчины имеют обыкновение превозносить женщину в теории и презирать ее
на практике. Во время нашей короткой связи этого не произошло, поскольку я
обладала более острым практическим умом, нежели маленький математик, готовый
вести статистику поцелуев, но не способный удовлетворительно завязать себе
галстук. Он зачастую был по-пустому глубокомыслен и склонен теоретизировать
в любви, составляя нелепые диаграммы и выдумывая правила для чувств.
Разумеется, в теории он всегда был прав, но в жизни существуют тысячи
мелочей, которые человеческий рассудок не может, да и не должен понимать.
Меня глубоко оскорбляло, когда он, уставясь на мою грудь, продолжал думать
лишь об описанных дугах и вписанных хордах, бормоча вполголоса: "Прямая,
перпендикулярная к радиусу данной окружности и проходящая через конечную
точку его, является касательной к названной окружности в упомянутой
точке..."
Около двух тысяч лет назад какой-то индийский купец придумал новый
цифровой знак - ноль. Это до сих пор самая ходовая цифра! Я бы соединила ее
знаком равенства с именами очень многих мужчин.


* * *

На своем веку я встречала мужчин, которые боялись мухи в тарелке, но не
моргая глотали целого быка. Человек, о котором я хочу рассказать, спокойно
глотал и то и другое. Это был здоровяк, уроженец Хяме, по образованию
агроном, желавший учиться английскому языку. Краснощекий, он чем-то сам
напоминал быка, тянущего плуг, а его густые рыжеватые брови были похожи на