"Гленда Ларк. Оскверненная ("Острова славы" #3) " - читать интересную книгу автора

голосе его звучало раздражение.
- Они, похоже, не умеют говорить, - сказал я. - А детишки так
испуганы...
Я рассказал ему, что видел, - не упоминая, конечно, о том, что было
связано с Цисси; он продолжал писать, никак не реагируя на мои слова. Только
запечатав письмо, он проговорил:
- Случившееся никому не в радость, Эларн. Сегодня погибло много людей,
и вовсе не все они дастелцы. Насколько мне известно, даже в крыше святилища
пробита дыра - человек упал сверху и задавил одного из помощников верховного
патриарха. - Слова отца, как почти всегда, когда он обращался ко мне,
звучали упреком. Ты должен проявлять больше самообладания, говорил его тон;
ты - сын главы Гильдии и должен показывать пример храбрости и расторопности.
В твоем голосе не должно быть дрожи, даже когда ты говоришь о смерти и
страданиях.
В подобных случаях мне было трудно не испытывать к нему ненависти.
Трудно было не винить его в том, что он довел мою мать до самоубийства
своими несправедливыми обвинениями в неверности; трудно было примириться с
тем, что он так долго отвергал меня, отказываясь верить в то, что я - его
сын. "Ты - мерзость в глазах Бога", - сказал он мне однажды и выгнал из
дома; я вырос на далекой ферме в окрестностях Ступицы... Мать моя от стыда
покончила с собой.
Когда мне исполнилось двенадцать, я против воли отца вернулся на
Тенкор; в этой самой комнате мы смотрели друг на друга, встретившись впервые
за семь лет. Тогда-то он и понял истину, глядя мне в лицо. Да и как могло
быть иначе? Я был точной копией своего отца. То, что не было заметно в
маленьком ребенке, стало несомненным в подростке. Та же форма подбородка, те
же ямочки на щеках, те же брови вразлет. Если бы я хотел узнать, как буду
выглядеть взрослым, мне достаточно было посмотреть на отца.
Я, конечно, всегда знал, кто я такой. Прежде чем мать заставили
расстаться со мной, она сказала мне: "Никогда не сомневайся в своем
происхождении: ты сын Корлесса Джейдона. Ты пошел не в мою родню, а в
отцовскую". Больше я ее никогда не видел. Через шесть месяцев она умерла. Он
многого меня лишил, мой папаша.
Отец со вздохом протянул мне письмо.
- Оно адресовано главе Совета хранителей. Я хочу, чтобы ты с первым же
отливом привез ответ.
Я посмотрел на письмо, потом с изумлением поднял глаза на отца. Его
распоряжение означало, что у меня будет всего пара часов на отдых в Ступице
и возвращаться мне придется глубокой ночью. Отец, конечно, знал, чего от
меня требует: он сам был пловцом до того, как пробился к руководству
Гильдией; иного способа продвинуться в Гильдии не существовало.
- Ты хочешь, чтобы я воспользовался ночным отливом? - осторожно
поинтересовался я, просто чтобы удостовериться...
- Да, - рявкнул он. - Когда вернешься, сразу же явись ко мне. Ни с кем
до того не разговаривай и не позволяй никому себя увидеть. Потом можешь
сидеть дома, пока все не успокоится. Если уж Бог наградил меня
выродком-сыном, то по крайней мере пусть его испорченность принесет нам
пользу.
Я окаменел. Отец уже многие годы не говорил таких слов. Выродок...
испорченность... Я думал - я надеялся, - что показал отцу, чего на самом