"Ольга Ларионова. Щелкунчик (Фантастический рассказ) " - читать интересную книгу автора

такая группа являла собой полный спектр естественного человеческого
раздражения - от корректного и сдержанного до абсолютно разнузданного,
переходящего в бешенство. Еще бы - никто лучше освоенцев не знал, во сколько
обходятся Базе такие неудачные попытки!
Но ничего подобного не было здесь. Тарумов приглядывался к четкой и
несуетливой работе экспедиционников и все более и более убеждался, что
залогом этого спокойствия была Лора Жмуйдзинявичене, руководитель
экспедиции - маленькая полная брюнетка лет сорока пяти, сочетавшая
неукротимую энергию с удивительно мягким и нежным голосом. И Тарумов, вполне
согласный с Шекспиром в том, что сей дар составляет "большую прелесть в
женщине", вдруг совершенно незаметно для себя оказался подчиненным властному
ее обаянию. За последние десятилетия женщин в космосе значительно
поубавилось, и новоиспеченный командир, отправляясь на Теру, даже не
задумывался над тем, кем же может оказаться начальник экспедиции с
чудовищной фамилией Жмуйдзинявичене. Но она протянула ему пухлую маленькую
ладошку и просто сказала: "Лора" - и теперь за теми редкими завтраками или
ужинами, когда предстартовые хлопоты позволяли им вместе сесть за стол в
кают-компании, он мрачно завидовал Феврие, который с высоты своих семи
десятков лет непринужденно обращался к Лоре по имени. Тарумову же, учитывая
его неполные тридцать четыре, делать то же самое было как-то неловко, и он
натянуто молчал, являя собой этакую образцовую дубину в комбинезоне с
командирскими нашивками.
Эта неуклюжесть и скованность была если не первой ошибкой, то, во
всяком случае, предысторией всех последующих промахов, потому что в
состоянии досадливой неудовлетворенности собой человек ошибается гораздо
чаще.
Но поначалу все шло идеально. За пятьдесят часов отошли так далеко от
Теры, что ее гравитационное поле было не страшно для совершения
подпространственного перехода - практикой было установлено, что при нырке в
подпространство близко от какой-нибудь, пусть даже незначительной, массы
корабль выныривал обратно не в расчетной точке, а где-то в другой галактике.
Подпространством пользовались, имея весьма смутное о нем представление - как
в прошлые века гравитацией.
И оно нередко мстило за пренебрежение к себе.
Так случилось и со "Щелкунчиком" - он вынырнул не на месте. Правда, в
нужной зоне дальности - локаторы с трудом, но нащупали один из контрольных
автоматических буев, по которым можно было сориентироваться для следующего
нырка. Но перед этим нырком нужно было тщательнейшим образом перепроверить
корабельный гиперпространственный преобразователь. Тарумов со своими
механиками промаялся трое суток, но никакой аномалии в работе этого агрегата
не нашел. Оставалось признать смещение на выходе случайным и продолжать путь
Вот тут-то Тарумов и заметался. Сначала он посоветовался с Феврие - но
тот был слишком осторожен, чтобы высказаться категорически, и отослал его
прямехонько на Базу.
С позиции умывания рук запрос Базы - лучший способ снять с себя всякую
ответственность. С точки зрения получения оптимальной рекомендации - тоже
неплохо, так как на запрос молодого командира ответ давал коллектив
старейших космолетчиков.
Так вот, База тоже сочла ошибку случайной - бывало и такое.
Позднее, перебирая в памяти все этапы этого рейса, Тарумов не