"Ольга Ларионова. Картель" - читать интересную книгу автора

несомненно, неоправданный перерасход машинного времени и государственной
энергии, и это стоит прекратить; но все-таки... все-таки как объяснить даже
при том, что теперь стало мне ясно, употребление машиной этого коротенького
словечка "мне"?..
Мы не спеша двигались по темной дороге к Савкину, едва обозначенному
слева пепельным туманом, подсвеченным снизу, и даже в этой непроглядности
явственно чувствовалось, что осень уже миновала пору своего мятежа, когда
природа тщится вернуть себе полные и звучные краски лета; вместе со
способностью сопротивляться она утратила все, даже запах полегшей травы, и
поля были безмолвны и не ощутимы для человеческого зрения, слуха и обоняния.
Так мы добрались до Савкина и вдоль замшелого первобытного забора
спустились к реке. Иногда мне казалось, что в черной громаде еще не
облетевших кустов, забивших все савкинские палисадники, слышались шорох и
металлическое лязганье. Я подозревал, что это сторожит Аделю ее верный
"домовой", но сколько я ни вглядывался в темноту, ничего различить не мог.
Мой приказ выполнялся свято.
...Я не вспоминал о нем ни на следующий день, ни после, потому что думал
совсем о другом, и работы было по горло, и командировка за командировкой, а
о пропавшем "домовом" мне не напомнил ни Басманов, ни тем более Аделя, а сам
я даже не обратил внимания на небольшие счета за энергию, регулярно
поступавшие на мой сектор то из Пятигорска, то из Архангельского, то из
Бахчисарая, и так продолжалось до тех пор, пока между этими счетами мне не
попалось письмо, официально направленное Илье Басманову.
Письмо валялось распечатанным, кроме того, Илью ошибочно величали
начальником сектора программирования; я засомневался, не мне ли оно все-таки
предназначено, и взял на себя смелость его прочитать. В письме сообщалось,
что в Кишиневе, вокруг так называемого дома грека Кацики, недавно
скрупулезно реконструированного по случаю того, что в его пропахших терпким
вином подвалах в начале девятнадцатого века активно функционировала
небезызвестная масонская ложа "Овидий-25", околачивается безработный на вид
робот с носовым платком на плече, напевая весьма приятным баритоном что-то
вроде "арде-мэ, фри-ше-мэ", что в переводе на современный русский язык
должно означать "режь меня, жги меня..." Судя по номерному знаку, "домовой"
приписан к механическому парку южной территории Пушкиногорского заповедника,
числится за товарищем Басмановым, коего и просят разобраться в
нерациональном использовании вверенного ему робота.
Я, естественно, спросил товарища Басманова, что это за очередная оказия
со сбежавшим "домовым"; Илья пожал плечами и ответил, что робот по-прежнему
находится на постоянной прямой связи с БЭСС, которая аккредитировала его на
все энергостанции городов и населенных пунктов, в которых когда-либо побывал
и о которых упоминал Александр Сергеевич. Поводов для беспокойства,
следовательно, не было, так как БЭСС управлялась не с одной сотней автоматов
и роботов, руководствуясь при этом своим главнейшим принципом - не принести
никакого, даже косвенного вреда человеку. Правда, "домовой" довел почти до
истерического припадка здешнего архитектора по ландшафту, но ведь таковое
состояние, как могла наблюдать БЭСС, не было для архитектора чем-то, как
говорят программисты, экстремальным.
Между тем в будничной работе проходили месяцы, и время от времени до меня
долетали слухи об очередных экстравагантных выходках нашего механического
сотрудника. Так, Днепропетровский отдел здравоохранения запросил, в каких