"Дж.Лэрд. Лотосы Юга (Третье Айденское странствие)" - читать интересную книгу автора

его учили - в том числе вещам, которые он знал лучше учителей.
Главное, однако, заключалось не в уроках по географии Айдена, не в
скудных сведениях о загадочных странах Кинтана и даже не в информации о
ттна, миролюбивых космических альтруистах. Постепенно Блейд проникался духом
Ратона, вкушал, впитывал его, словно колдовской аромат белых лотосов
забвения. Пятнадцать лет он искал рай - может быть, почти неосознанно и без
особых надежд на успех; теперь же райские златые врата распахнулись перед
ним. Тут отсутствовали ангелы и блаженные души, не трубили в трубы херувимы,
не извергали поучений апостолы, и неофитов не заставляли бренчать на арфе и
славить грозного Творца Вселенной. Тем не менее, это был рай. Ни властей, ни
полиции, ни армии, ни судов, ни денег, ни налогов, ни контрактов, ни
международных интриг и внутренних смут, ни наркоманов, ни гангстеров, ни
террористов... В мире Блейда - да и в большинстве других миров, где он
побывал, - труд был проклятием. Люди жили ради работы и работали, чтобы
выжить; лишь немногие преследовали иные цели и трудились ради власти, успеха
или чистого знания. В Ратоне жили ради жизни. Работа была развлечением,
игрой, в которой никто не пытался затоптать партнера, понимая, что играть в
одиночку далеко не так интересно, как в приятной компании.
Утопия? Да! Но духовными отцами ее были не люди, не гуманоиды;
возможно, поэтому она и состоялась.
На первый взгляд Ратон являл собой бесконфликтное общество, которое
регулировалось не верховной властью, а общепринятыми традициями и нормами
поведения, безусловно исполняемыми каждым. Эта самоуправляющаяся система
функционировала без сбоев, предоставляя людям, своим крошечным элементам,
тот максимум свободы, который возможен лишь в истинно цивилизованном
социуме. И Блейд, уроженец несчастной, полуголодной и раздираемой
противоречиями Земли, прекрасно понимал, что это значит.
Только большое богатство давало большую свободу; настолько большое, что
проблемы дележа, справедливого или нет, просто не существовало. Все
социальные и экономические системы Земли в конечном счете предлагали ту или
иную модель этого проклятого дележа: сколько - рабочим, сколько -
крестьянам, сколько - капиталистам, и сколько - гомосексуалистам. Коегде
удавалось добиться относительной стабильности, но рано или поздно приходили
люди с ружьями - из соседнего дома или из соседней страны - и заявляли:
все - наше. Этого всего было настолько мало, что едва ли сотая часть
населения Земли могла не беспокоиться о завтрашнем дне. Причем речь шла не о
безопасности, а лишь о куске хлеба и крыше над головой.
Ратон же был безмерно богат. Богат знаниями, полученными некогда в дар
и приумноженными за столетия. Блейд не сумел разобраться в технической
стороне дела, но понял одно: здесь овладели неисчерпаемыми источниками
энергии и неиссякаемыми ресурсами сырья. Где-то в горах, на севере и востоке
континента, находилось то, что он счел огромными рудниками и гигантскими
заводами, полностью автоматизированными и не требовавшими человеческого
присмотра. Действительно ли там добывалась руда, выплавлялись сталь и
алюминий, производились трубы, рельсы, прокат? Или же он мыслил привычными
земными категориями, не имевшими отношения к делу? Возможно, здесь получали
сырье прямо из оливинового пояса планеты; возможно, осуществляли
трансмутацию элементов...
Как бы то ни было, ни в чем не ощущалось недостатка. Гдето паслись
стада и зеленели плантации; где-то шумели бескрайние леса, дарившие дичь,