"Дж.Лэрд. Шестая попытка (Ричард Блейд. странствие 24)" - читать интересную книгу автора

сотрудник мог очутиться в самолете, вылетающем в Буэнос-Айрес, в Москву или
на остров Борнео, но сейчас Блейд был бы рад любому заданию. Он полагал,
однако, - и не без веских причин, - что никакого задания не получит; его
берегли, как завернутую в вату елочную игрушку. Скорее всего, приглашение
Дж. означало полчаса светской болтовни, пару сигарет и рюмку хорошего
коньяка.
Блейд пожал плечами, вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ, с
ненавистью покосившись на скромную табличку: "М-р Ричард Блейд, старший
эксперт отдела качества". Именно таким и был его официальный титул.
Шагая по длинному, скупо освещенному коридору и поднимаясь по лестнице,
он размышлял о состоянии собственной нервной системы - точнее, о неком
сером веществе, таившемся под черепной коробкой. Там, в тиши и покое, лежали
мириады нейронов, соединенных друг с другом наподобие ячеек памяти
компьютера. По ним мчались слабые электрические сигналы - опять же, как в
компьютере, - но в точках контактов скорость их прохождения падала; во
всяком случае, так утверждал Лейтон. Межнейронное сопротивление ограничивало
скорость передачи импульсов, а это, в свою очередь, снижало способность
мозга к стремительной перестройке. Существовали, однако, уникальные личности
- и Ричард Блейд относился к их числу, - у которых этот резистивный эффект
был сравнительно низок; и все они могли рассматриваться как потенциальные
кандидаты, способные путешествовать в иные измерения.
Ибо компьютер лорда Лейтона не перемещал подопытного в иной мир в
физическом плане, он перестраивал сознание испытателя так, что тот начинал
воспринимать другую реальность. Этот процесс шел с огромной скоростью, и
обычный человек, усевшийся под раструб коммуникатора, просто превратился бы
в идиота. Мозг Блейда поспевал за этой жуткой процедурой; теоретически
говоря, среди миллиардов землян существовали люди, обладавшие подобно ему
таким же свойством спидинга. Кое-кого из них удалось даже разыскать и
отправить в мир иной - с самыми печальными последствиями. Возможно, эти
несчастные не уступали Ричарду Блейду по части спидинга, но он имел и другие
таланты, делавшие его личность столь уникальной. Его сила, ловкость,
жестокость, ум, боевое искусство - все это концентрировалось в одном
фокусе, в однойединственной гениальной способности: он был мастером
выживания. А потому он возвращался всегда; по крайней мере, так было до сих
пор.
Эти размышления настроили странника на меланхолический лад и,
остановившись у двери кабинета Дж., он вознес краткую молитву. Он помянул
Джорджа 0'Флешнагана, ушедшего в неведомое ровно семь лет назад и не
вернувшегося на Землю; он вспомнил Эдну Силверберг, которую отправили в
вечное странствие в марте семьдесят девятого; он помолился за Джона и Дарта
Ренсомов, последовавших сразу же за ней, и за Карса Коулсона, посланного в
иные миры совсем недавно - с того дня миновало не больше двух месяцев. Трое
последних, правда, вернулись, но разума у них было не больше, чем у
месячного младенца.
Покончив с печальными воспоминаниями, Ричард Блейд толкнул дверь и
очутился в кабинете своего шефа.
Дж., восседавший за старинным и весьма потертым письменным столом,
кивнул ему головой, показал на кресло и начал копаться в массивной тумбе
мореного дуба. Вскоре оттуда появилась бутылка коньяка, две рюмки и блюдечко
с тонко нарезанным лимоном. Они выпили по глотку; и Блейд прикрыл глаза,