"А.А.Лапшов. Тезка или За боевые заслуги " - читать интересную книгу автора

стемнеет теперь не скоро. -
- Расскажи, дядь Вань, расскажи. -
И вот, что рассказал тогда мой старый добрый сосед дядя Ваня.

* * *

Призвали меня в начале 42-го. В Воронах, ну ты Саш знаешь; что от
Першина недалеко, я работал тогда возчиком на лошади, женат ещё не был, а
вот кандидатом в члены ВКП (б) уже стал, в партию же меня в учебных лагерях
под Гороховцом приняли и сразу на потом на фронт отправили. Грамотёшки моей
всего один класс, да и то выгнали меня из школы-то, не дав и один-то год
доучиться, за то, что у дьякона нашего помидоры с огорода своровал. Мы то,
ребятня думали, что это яблоки у него такие, ведь никто в15-м то году не
сажал помидоры кроме дьячка-то, а они мягкие да кислые оказались, ну мы их
ему в ворота все и побросали; за это-то хулиганство, собственно, и выгнали,
а не за воровство, которое и за воровство-то тогда не считали; так, шалость
детская. Но силёнка, несмотря на мою малограмотность, имелась и немаленькая,
а потому определили меня к этим самым знаменитым и большим пушкам РГК
подносчиком-заряжающим. Там один снаряд 130 кило был, не считая порохового
заряда, а подъёмники и прочие приспособления почти всегда были разбиты после
артиллерийской дуэли с их тоже знаменитой "Дорой", "Дорофеей", как мы её
"перекрестили", а ещё хуже после налёта бомбардировщиков. Вот после одного
такого ночного налёта наша батарея "приказала долго жить", а меня "взял в
оборот" особый отдел фронта. Да ещё как взял...
К тому времени я после первого ранения с контузией уже был переведён
из заряжающих на более лёгкое назначение: командовать артиллерийским
спецобозом. Мы на обыкновенных телегах или санях перевозили боеприпасы для
наших сверхсекретных орудий под сеном или дровами, а всего лучше
какими-никакими продуктами, для маскировки. И в конце 43-го меня опять
ранило, правда, на этот раз легко и дальше нашего медсанбата нужды
отправлять не было. Ну, а дело-то молодое, приглянулась мне там одна
врачиха, старший лейтенант медицинской службы, Ну, и я ей тоже глянулся.
Стали мы вроде бы как семейной парой; без "росписи", разумеется. Таких, как
она, "походно-полевыми жёнами" звали, но какая-никакая, а любовь, однако. А
после Нового года в нашу с ней землянку стал один интендант в звании
капитана заглядывать из соседнего "хозяйства", как мне моя Зинаида сказала
брат он её сводный. Ну, брат так брат. Часть наша была не гвардейская,
поэтому голодновато бывало, а через интендантов, сам понимаешь, всегда можно
было дополнительный харч раздобыть. Кабы знать тогда, чем мне эти его
тушёнка с селёдкой обернутся...
В марте 44-го вышли мы уже к белорусским лесам и болотам. Ударили "в
лоб": наступление "захлебнулось"; уж больно сильная оборона у немцев была.
Значит, предстояла большая работа для наших пушек; нужно было раздолбать
эшелоны их глубокой обороны. И вот пасмурной и тёплой ночью отправился я со
своим обозом малым как всегда доставлять пять снарядов для нашей батареи.
Больше-то "огурцов" мы фрицам не "отправляли", чтобы не засекли наши
координаты. По той же причине батарея часто меняла позиции. Тогда, же из-за
распутицы мы смогли недалеко отъехать с прежнего места дислокации, но всё
равно достаточно, чтобы нас не накрыли. Однако не успели мы ещё
разгрузиться, как в небе загудели невидимые бомбовозы и на нас посыпались