"Борис Лапин. Первый шаг (Авт.сб. "Первый шаг")" - читать интересную книгу автора

раздались над космодромом и диктор сказал: "Счастливого пути, друзья!"
Полина много раз видела эту запись, с которой началась поступь
Необходимого в жизни Корабля. А потом на сцену вышло Случайное,
непредвиденное, и оно тоже наложило свой отпечаток на историю Первой
Звездной. И теперь, чтобы разобраться в сегодняшне" дне, надо вспомнить
историю экспедиции. И надо передать эту историю следующим поколениям,
чтобы обогатить их память и вооружить на случай нового непредвиденного.


7 ФЕВРАЛЯ 2116 г. - РОЖДЕНИЕ ФРЕДА У ДЖОНА И СОФИ.
26 НОЯБРЯ 2116 г. - СМЕРТЬ ДЖОНА; АЛЕКС ПРИНЯЛ КОМАНДОВАНИЕ КОРАБЛЕМ.
2 ДЕКАБРЯ 2116 г. - УХОД СОФИ.
Первые годы на Корабле были для них праздником. Уже зрелые люди, они
снова почувствовали себя юнцами, вырвавшимися на каникулы с хорошей,
веселой компанией. Непривычный, заманчивый мир открылся, перед ними. Они
еще только познавали новую для них жизнь, постепенно привыкая к Кораблю и
друг к другу. Это было время, когда устанавливались первые отношения
первых: первая привязанность, первая дружба, первая любовь, первая
космическая семья, когда незаметно, исподволь складывались традиции
Корабля и ежедневный праздник еще не сменился ежедневными буднями.
Джон оказался хорошим командиром, волевым, требовательным,
справедливым. И если все же преобладали в его характере жесткость и
непреклонность над общительностью и добротой, то это с лихвой окупалось
мягкостью его заместителя Алекса, с которым связала Джона крепкая мужская
дружба.
На четвертый год полета у Джона и его жены, итальянки Софи, родился сын
Фред - первенец Корабля. Рождение ребенка в космосе считалось тогда
известным риском, и первым пошел на риск командир. Было все, что бывает в
таких случаях на Земле: шампанское, цветы, подарки, даже импровизированный
спектакль. А через несколько месяцев Джон слег: свалила какая-то странная,
неизвестная на Земле болезнь. Она началась с необъяснимой апатии, а
кончилась отеками всего тела и параличом. Ни Этель, врач экспедиции, ни
Консультант, универсальная информационная машина, ничем не могли помочь.
Перед смертью Джон передал Алексу свой дневник - подробные записи
течения болезни. Оказалось, Джон болел уже почти год, и никто не заметил
этого! Как ни мучили его боли, как ни наседала въедливая, непреодолимая
апатия, ни единым словом, ни единым жестом не выдал он изводившего его
недуга. Это был период становления обычаев, и Джон не хотел, чтобы его
страдания нежелательной мрачной ноткой откликнулись для тех, кто придет
после него. Разумеется, Этель сделала все возможное, но и она многого не
знала. Лишь толстая тетрадь, от корки до корки исписанная аккуратным
убористым почерком, поведала и о симптомах зарождения болезни, и о
бесплодных попытках лечения, и о серии опытов, которые Джон, отыскивая
причину недуга, поставил на себе. Начав эти небезопасные эксперименты,
Джон уже не надеялся на выздоровление - он думал о будущих поколениях
Корабля.
До последнего дня он страдал молча, вот почему его смерть оказалась
неожиданной. И только Алекс успел при жизни Джона оценить его подвиг и
понять, какая большая душа скрывалась за непреклонностью и деловитостью
первого командира.