"Андре Ланжевен. Цепь в парке (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Проси прощения! Дяде нельзя говорить "неправда". Вы слышали?
Настоящий коммунист!
- За что ты меня ударила? Ты-то сама ничего не делаешь и, значит,
ответить не можешь. Я спрашиваю, потому что мне непонятно. Вот, например,
почему есть короли и... скажем, горбуны?
- Тетя работала много лет. Теперь она больна, я тебе уже сказал. Мы
побеседуем обо всех этих вещах, когда ты будешь ходить в школу.
Дядя наливает чай в блюдечко и шумно прихлебывает.
- Она, да она просто старая, это другое дело. А про болезнь я как раз
хотел...
- Боже мой, Нап, если ты оставишь его здесь надолго, я буду просто
вынуждена лечь в больницу. Я не в состоянии все это выслушивать! - плаксивым
голосом говорит тетя Мария, встает наконец из-за стола и исчезает за дверью,
вытирая глаза.
- Почему маленькие дети болеют и умирают и взрослые парни тоже и не
могут работать, даже если хотят?
Дядя давится над блюдечком с чаем.
- Из-за твоих дурацких вопросов дядя чуть не захлебнулся. И тетю Марию
ты обидел, а ведь она и так почти ничего не ест! Ты должен попросить у нее
прощения.
Тетя Роза не повышает голоса, но он чувствует, что она сердится, и дядя
тоже сердится, и он не может взять в толк, почему от таких простых вопросов
взрослые начинают злиться. И там тоже так было, но там детей было слишком
много, и вороны не успевали отвечать, к тому же они вообще детей не любят,
поэтому стоило их о чем-нибудь спросить, как все они хором талдычили одно и
то же: молитесь младенцу Иисусу, которому ведомо все, и вы услышите ответ
его в сердце своем; но он, Пьеро, никогда ничего не слышал, сколько ни
прислушивался, даже когда говорил с ним, стоя почти вплотную к его
изображению, о малыше, умершем в яслях. Но дядя образованный и без гонора,
они сейчас одни, и у него есть время, пусть даже пока пьет чай.
- Не буду просить у нее прощения, потому что она не любит меня, а ведь
она меня совсем не знает, и Марселя не любит, и ей, конечно, хотелось бы,
чтобы я оставался там. Да и мне тоже!
Он решает никогда больше не вступать с ними в разговор.
Дядя пьет теперь из чашки и глотает не сразу, вроде полощет чаем рот. А
тетя Роза убирает со стола грязную посуду. Все молчат, но он так привык к
молчанию, что даже чувствует себя уютнее, и закрывает кулаками глаза, чтобы
ничего не видеть.
Китаец - на самом деле он вовсе никакой не китаец и даже не желтый, а
просто родился, когда его голова была еще не совсем готова и глаза не успели
стать на свое место, - так вот, Китаец задавал такие вопросы, на которые
вообще никто не мог ответить. Почему, скажем, нельзя есть муравьев ногами,
ведь тогда не нужно было бы глазами их выискивать и, может быть, у каждого
муравья был бы особый вкус, смотря по тому, каким пальцем ноги его есть?
Почему у дверей нет окон, а у окон нет дверей? Почему снег не растет, как
трава, а трава не тает, как снег, если зажать ее в руке? Почему дождь не
попадает под кожу? Почему не бывает одноглазых принцесс и почему Балибу
ходит без одежды и может делать пипи, где ему заблагорассудится? И почему у
Свиного Копыта нет маленького мальчика, с которым он мог бы играть? Он
отвечал Китайцу первое, что в голову приходило, и никогда не сердился, и тот