"Франтишек Лангер. Розовый Меркурий " - читать интересную книгу автора

рассказывал, кроме того, короткие исто рийки о некоторых марках, как и где
он их нашел. Это были происшествия, прелесть ко торых я лишь позже раскусил.
Ими он хотел увести меня от швейцарских редкостей, на деясь, что я откажусь
от задуманной мной авантюрной экспедиции и отправлюсь из кафе домой.
Но когда мы простились, я все же помчался к перекрестку перед
памятником. Ведь двадцать тысяч стоили того. Конечно, если марки
действительно потеряны и оцениваются такой суммой, если все это не фантазия
старого человека. Разве не бывало, что мы, маль чишки, также говорили о
какой-нибудь марке, будто ее не купить за одну или две кроны, а сами
покупали ее в писчебумажной лавчонке за три крейцера.
Однако на перекрестке я понял, что, вряд ли смогу проверить, говорил ли
старик правду. Ведь здесь по асфальту непрерывно мчались автомашины, и он
блестел, словно был покрыт черным лаком. Что же тогда могло остаться от
маленьких бумажек, попавших под резиновые копыта автомобилей? Но внезапно у
меня возникла одна идея. Дул острый ветер, носившийся по земле, как коса.
Что если он унес марки куда-нибудь, где они могли сохраниться?
Я вырвал листок из записной книжки, разорвал его на клочки и бросил их
на землю в том месте, где два часа назад мне удалось спасти альбомы пана
Крала. Невидимая метла ветра сразу же погнала их через улицу к самой клумбе,
обрамляющей памятник великого чешского лингвиста, а там они запутались в
кустиках роз, как и другой занесенный сюда мусор. Я посветил себе карманным
фонариком и тростью обшарил это место. Здесь ско пились трамвайные билеты,
рекламные листовки, билеты в кино. Я нашел также порван ный лотерейный билет
и скомканное письмо. И вдруг среди этого мусора что-то заблесте ло, словно
осколок зеркальца, кусочек серебра, луч звезды. Так я нашел первый прозрач
ный конвертик, один из тех, в которых Крал хранил свои клады. Потом второй.
Осмелев, я направился, топча цветы, к самому подножью памятника, пределу
моих надежд. Я искал страстно, как грибник.
- Это что еще такое? - перед клумбой стоял насупленный полицейский.
Намере ния его были ясны: он приготовился оштрафовать меня за порчу клумбы с
розами. Я на минуту растерялся. Скажи я ему, что ищу здесь двадцать тысяч,
он, вероятно, аресто-7
вал бы меня за издевательство над властью или отправил в сумасшедший
дом. К уча стью, мое молчание длилось недолго, мне сразу пришла в голову
удачная отговорка:
- Простите, ветер унес сюда мою десятку.
Человек должен знать меру. Полицейский понимающе кивнул и удалился.
А я нашел эти двадцать тысяч! Нашел. Это был прямоугольный конвертик, а
в нем две соединенных воедино с общей надписью марки. Все выглядело именно
так, как опи сал старик, точно, не верите? Я мысленно обидел его, сомневаясь
вначале, действительно ли у него в альбоме имелись двадцатитысячные марки.
Все потому, что он не бросился за ними не только на край света, но даже на
ближайший перекресток! Я дал себе слово, что в виде наказания за свои
сомнения сам отнесу ему в банк находку.
За поздним ужином я похвастался перед друзьями, что нашел сегодня на
дороге два дцать тысяч. Собственно, не на дороге, а среди роз. Как я и
ожидал, мое сообщение вы звало сенсацию. Но на лицах появилась ухмылка,
когда вместо ожидаемой пачки банкнот я извлек из нагрудного кармана марки.
Вот это?! Значит, никто из них не был филатели стом. Пожалуй, впервые с той
двенадцатилетней поры я почувствовал презрение к нефи лателистам.