"Франтишек Лангер. Розовый Меркурий " - читать интересную книгу автора

бодном уголке его письменного стола. - Кто-то прислал ее ко мне, мол, я
разбираюсь в марках. А она унаследовала от своего дяди, венского чиновника,
кое-какое имущество и среди вещей альбом с марками. Меня просили оценить, за
сколько она может его продать. Это была приличная коллекция, ведь покойник
был крупным почтовым чиновником. И были в ней всякие сюрпризы. А самый
большой - как вы думаете? Отгадайте! Нет, вы не отгадаете. Чистый,
нештемпелеванный кварт-блок розовых Меркуриев. Да.
Разумеется, вы сначала должны знать, что такое Меркурии, кварт-блоки и,
наконец, кварт-блок розовых Меркуриев, к тому же неиспользованных. Станьте
же на колени и по клонитесь им - они этого заслуживают! Так знайте:
Меркуриями назывались газетные марки, их наклеивали вместе с адресом, прямо
на газеты или на газетные тюки. Я не хочу обижать газеты, но кто сохраняет
их после прочтения? Так что наклеенные марки выбра сывались вместе с ними.
Поэтому вы теперь и за десятку не сыщете, скажем, даже синюю с Меркурием,
которая стоила чуть больше половины крейцера.
Розовую, стоившую 30 крейцеров, которую клеили, как известно, только на
обертку больших газетных тюков, вы не найдете даже за две тысячи крон. А
теперь представьте, что на меня с оставшегося в наследство альбома глядят
эти четыре розовые, с головой Меркурия, прелестный полный квадратик, две и
две, отчего их цена удесятеряется, и вдо бавок, заметьте себе,
неиспользованные, а это означает, что ценность их настолько повы шается, что
они были бы приличным приданым для невесты! Богатой невесты. Не забудь те,
что тогда, в начале века, тысяча равнялась сегодняшним десяти тысячам! Вот
почему я это говорю. Послушайте, вот что невозможно понять: каким чудом они
сохранились?! И даже всей четверкой. Из этого чуда надо вычесть то, что
умерший дядюшка был со ветником министерства почт и телеграфов. Так или
иначе, их вообще могли приобретать только газетные экспедиции для своих
крупных посылок. Как же это случилось, что дя дюшка поместил именно четыре в
свою коллекцию, ведь другие марки он помещал в аль боме только по одной?
Ведь тогда люди знали о кварт-блоках так же мало, как, скажем, о самолетах.
Их еще надо было изобрести. Разве не изумительно, что какой-то таинствен ный
голос нашептал ему, чтобы он сохранил их для вечности.
Но буду продолжать. Что сделал бы другой на моем месте? Сказал бы
безразличным тоном: "Барышня, вы унаследовали от дяди неплохую коллекцию.
Пожалуй, я избавлю вас от хлопот и куплю ее у вас. Не возражаете против
такой кругленькой суммы, как пять сот крон? Это - порядочно денег, не так
ли?". Возможно, она запросила бы и шестьсот.
Однако я был честен.
И еще - она понравилась мне. На мой взгляд, она была красавица. Тип
королевы Капиолани, изображенной на гавайской марке 1882 г. Брюнетка с
густыми, зачесанными наверх волосами, пухлые губки и красивый округлый
подбородок. Я всегда любил рас сматривать эту гавайскую марку. Тонкая работа
для того времени. Что же, возможно, из-за этого сходства я и сказал ей -
звали ее Йоганка, ей было двадцать семь лет и, право, было странно, что она
уже давно не вышла замуж, - каким кладом в виде дядиного на следства она
обладает. Будь у меня такой клад, добавил я еще, я не расстался бы с ним.
По-видимому, я сказал это каким-то особым голосом, потому что она посмотрела
на меня так, словно эти слова относились лично к ней, и покраснела. "Нет, я
бы его также не про дала, этот кварт-блок", - откликнулась она. Она
проговорила твердо "этот кварт-блок", хотя наверняка услышала эти слова