"Елена Ланецкая. Ночь полнолуния (сказка)" - читать интересную книгу автора

подскочил к Скучуну. Теперь оставалось погасить и его душу, лишить воли и сил,
и тогда ничто не смогло бы помешать Большому Жомбу завладеть тайной Личинки...
- Сейчас ты забудешь об всем, забудешь... - Жомб, прищурив красные глазки,
бородавчатой квашней выглядывал из-за двери буфета. Сняв с полки бокал густой
коричневой жидкости, он поднес его Скучуну. Королевский буфет, будто грозный
шаман, вдруг качнулся, заскрипев, и распахнул свои створки. Хрустальный мир,
заключенный в нем, зазвенел чудесными курантами, и свет бесчисленных его
граней ослепил Скучуна. Он заморгал и глянул вперед, в раскрытое чрево буфета.
То был уже не буфет, а межзвездный корабль с кормой из красного дерева.
Корабль отплывал, он звал, он ждал, шагни на корму, и кажется - полетишь к
звездам на поиски высшей Красоты.
- Ну что же ты, пей скорей - и все твои заветные мечты сразу исполнятся...
- Жомб в нетерпении барабанил пальцем по хрустальной мозаике.
Будто в полусне Скучун протянул ладонь и принял бокал из лап Жомба.
- Да... Мечты... Исполнятся... Все сразу? А потом? Что я буду делать
потом, когда все исполнится? Скучать?! Нет, нет, не надо. Все сразу - это так
скучно... Я сам! Я хочу все сам. И ты... а где Ксюн? Где я?
Скучун, будто проснувшись, рассеянно озирался по сторонам, расплескивая
бурую жидкость в бокале. Он топтался на месте, переступая несмелыми лапками,
и, ойкнув, налетел спиной на бронзовое жало канделябра... Бокал, выпрыгнув из
рук, разбился о сверкавший паркет. Жидкость зашипела, вспенилась и стала
всасываться в фигурные ромбы паркета. Мокрое маслянистое пятно источало
удушливый запах - то гибель была Скучуна... Испарения поднялись, протанцевав
бурым облачком, и растворились в воздухе, лишь слегка задурманив голову...
- Ах ты, гадкая лягушка! - Скучун, протирая глаза и встряхиваясь, сбросил
последние чары наваждения. - Говори, куда спрятал Ксюна!
- Так я тебе и сказал! А найдешь - и не узнаешь ее!
Большой Жомб, сбросив маску добродушия и свирепея на глазах, с пеной у рта
наступал на Скучуна, сжав лапы в цепкие кулаки. Перед Скучуном тряслась от
гнева распухшая, шипящая, студенистая бородавка.
- Мерзкая слизь! - Скучун напружинился и распушил свою зеленую кисточку.
Его хвостик метался и стучал по полу, словно боевой барабан. Прыжок! И Скучун
- мангустой на змею - бросился на Большого Жомба. Он опрокинул его прямо в
распахнутую пасть буфета, и звон бьющегося хрусталя сопроводил падение жирного
тела. Скучун, задыхаясь, захлопнул створки и привалился к ним всем телом.
Хруст, звяканье и стук слышались изнутри.
- Ключ! Где-то должен быть ключ! А, вот он! - Ключ от буфета лежал на
овальном столике за канделябром, что так чувствительно напомнил о себе...
Скучун запер дверцы буфета, сотрясаемого возней и ударами изнутри, и
кинулся прочь. Он скакал по мебельным закоулкам, проворный, точно белка,
торопясь поскорее найти Ксюна. И чудилось, что кресла на гнутых ножках и
горбатые диваны, оскалившись, неслись за ним вскачь...
Скучун выбежал в залу, ослепившую его фейерверком бриллиантов Зодиака,
побежал, закружился, заплутал меж колоннами и, обессилевший, бухнулся у
радужного ручья.
- Ксюн! Где ты? Почему тебя нигде нет? Как найти тебя?
- Иди за нами... Следи за нами... Тише... Тише... Молчи. Не произноси ни
слова... Слова здесь гибнут... Здесь все мертво, все ложно. Одни мы живы. Мы
живые и движемся по воде, защищаясь водой от времени наваждений... Тише,
Скучун... Иди...