"и другие. Ландскрона (сборник современной драматургии)" - читать интересную книгу авторав приступе кашля.
- Нет, нет, вы счастливчик,╚- окончательно заключил толстячок, и глаза его завистливо сверкнули. - Вы это серьезно?╚- скептически ухмыльнулся Х-арн, задетый тем, что в его положении его еще могут считать счастливым. - Конечно. Расположились как на пляже, загорают себе... голенькие. - Так в чем же дело,╚- мрачно сказал Х-арн.╚- присоединяйтесь. Места много. - Э нет, голубчик, это вы можете, а мы свое дело знаем.╚- И он еще раз взглянул на Лидию.╚- Русалка. Богиня. Эллада. - Вы, наверное, чего-то недопонимаете,╚- попытался объяснить ему Х-арн то, чего и сам не понимал, вдруг поймав себя на тоскливой мысли, что ему очень хочется кому-то пожаловаться.╚- Нас не берут с ней вместе, понимаете? - А по отдельности?╚- с любопытством спросил словоохотливый толстячок. И, противно рассмеявшись, тут же добавил:╚- Впрочем, меня это не касается. - Вы шутите,╚- со злой обидой сказал ему Х-арн,╚- а я-то думал, вы поможете мне выпутаться из положения. с вами. И мухи загрызли.╚- Толстяк сорвал веточку и яростно стал отбиваться от мух и слепней, потеряв всякий интерес к Х-арну. Х-арн не стал навязываться. Лидия, распластавшись, лежала рядом, обнаженная, влюбленная в солнце и песок, влюбленная, как всегда, в себя. Она ничего не понимает и не хочет понимать, она не делает никакого различия. Толстячок со своим человекообразным Толей сидели на корточках и с любопытством смотрели, что делается на том берегу. Х-арн был на редкость самолюбив, и это неожиданное равнодушие к нему философствующего толстячка, к которому он даже успел уже привыкнуть и почувствовать какую-то симпатию, больно его ударило. Он тоже перевел глаза на тот берег, с тоской почувствовав, что с толстячком ему больше не видеться и не говорить. На том берегу лодочник высадил людей, вытащил на песок лодку и, сполоснув в реке руки, вытер их о свою густую шевелюру. Потом отстегнул от пояса кожаный мешок с деньгами. Встряхнув им, он направился к стоящему невдалеке дощатому домику, напоминающему миниатюрную летнюю дачку. Одним пинком ноги он открыл дверь и скрылся. Люди, которых он высадил, все как один повернулись лицами к реке, прощаясь взглядом с дорогой, которой они пришли к переправе, грустно повздыхали и побрели туда, куда лежал их новый путь. Молчаливая суровость лодочника не предвещала никому из них ничего хорошего. |
|
|