"Луис Ламур. Ландо ("Сэккетты") " - читать интересную книгу автора

меньше шести шестизарядников. Его помощники помогали ему перезаряжать их.
Когда Тинкер подошел поближе к огню, они увидели остальные его ножи.
- У тебя нет револьверов?
- Я действую ножом гораздо быстрее, прежде чем кто-нибудь успевает
выстрелить.
Самый молодой из них рассмеялся.
- Это потому, что тебе еще не попадался настоящий противник. Здесь
Каллен, а он одинаково хорошо владеет и револьвером и ножом.
Тинкер глянул на высокого мужчину.
- Это ты Каллен Бейкер?
- Да, я. - Он указал на молчаливого парня позади себя: - Боб Ли, а
тот - Билл Лонгли.
- Я Тинкер, со мной Орландо Сэкетт.
- У тебя темная кожа, как у индейцев, - сказал Каллен Тинкеру, - но ты
не похож на них.
- Я цыган, - сказал Тинкер, чем привел меня в полное замешательство.
Мне приходилось слышать о цыганах, но дел с ними никогда не имел. О цыганах
говорили, что они хитры, ловки и знакомы со всяческими премудростями. Тинкер
полностью соответствовал этому определению.
Каллен Бейкер и его друзья были голодны и к тому же настолько устали,
что едва не заснули за едой.
- Хотите спать - располагайтесь, - предложил я. - Мы с Тинкером
присмотрим, чтобы ничего не случилось.
- Вы навлекаете на себя неприятности, связываясь с нами, - предупредил
Боб Ли. - Мы выступили против закона, этих политических проходимцев, и
теперь полиция губернатора Дэвиса преследует нас.
- Мы изгнанники, - добавил Бейкер.
- Сколько я себя помню, мой народ всегда считался изгоем, - заметил
Тинкер.
- Насколько мне известно, Сэкетты никогда не преступали закон, но никто
из нас никогда не отказывал человеку в пристанище. Так что вы можете
спокойно оставаться с нами.
Они расседлали лошадей. Избегая яркого света костра, двое из них
отправились спать в густые заросли. Только Каллен сидел с нами, допивая
кофе.
- Почему вы решили отправиться на Запад? - спросил он.
Его вопрос повис в воздухе, а я вспомнил свою историю.
Охоту к перемене мест впервые пробудил во мне один проповедник. Он с
таким усердием призывал прихожан обратиться к Богу, что я стал сомневаться в
правдивости его слов. Мне казалось, что если Бог действительно любит людей,
то не должен заставлять их проводить всю жизнь в бесконечной суете. Если
человек не готов прийти к Богу, значит, и Бог не готов принять его. Но все
это очень лично, - каждый должен сам во всем разобраться, без посредников.
Проповедник очень любил порассуждать о грехе Содома и Гоморры. Я слушал
его с большим вниманием, и мне казалось, что он лучше осведомлен о грехах
человеческих в далеких мифических местах, чем в Ричмонде или Атланте. Трудно
сказать почему, но вдруг наш проповедник ополчился на переселенцев.
"Бог призывает нас жить на своей земле, обрабатывать ее и ходить в
церковь по воскресеньям, - вещал он. - Оставляя места свои, вы встаете на
неправедный путь".