"Луис Ламур. Шалако " - читать интересную книгу автора

не собирался отступать. Шалако слишком хорошо знал, что малейшую
неуверенность тот примет за проявление страха.
- Не твое собачье дело, - холодно сказал он, наступая на Фултона.
Немногие ганфайтеры готовы стреляться в упор. Большинство их кичатся
своими способностями быстро выхватывать револьвер, но на близком расстоянии
слишком много вероятности, что убиты будут оба... а умирать никому не
хочется.
Фултон сделал шаг назад, восстанавливая дистанцию, но Шалако продолжал
наступать.
- Не твое дело, - холодно повторил Шалако.
Фултон уставился на Шалако в надежде его смутить, но в ответном взгляде
он прочел только презрение и кое-что еще, что понравилось ему еще меньше.
Прежде чем Фултон произнес что-то еще, вмешался Харрис.
- Боски, ему одолжила жеребца леди Карнарвон. Все в порядке...
- Одолжила? - У Боски глаза полезли на лоб. - Она никому не дает даже
прикоснуться к нему.
Подошел Фредерик фон Хальштат; не обращая внимания на Фултона, он
взглянул на коня, затем на Шалако.
- Леди Карнарвон одолжила вам жеребца? - с сомнением спросил он. - Не
могу поверить.
Появились Лора Дэвис и Ирина.
- Да, Фредерик, я одолжила ему Мохаммета. Если апачи нападут, с
мистером Карлином он будет в большей безопасности, чем с нами.
- Нападут? Значит, ты веришь этим сказкам?
- Ты забыл, Фредерик, мы приехали вместе. Выстрелы были вполне реальны.
- Если успеете уйти отсюда, направляйтесь к Форт-Каммингсу, -
посоветовал Шалако. - В нем командует подполковник Форсайт. - Он явно
оттягивал отъезд. - Снесите еду и патроны в конюшню. К рассвету апачи
окружат лагерь, хотя вы никого не увидите. Судя по дымам, индейцы ушли из
резервации и присоединились к Чато, а это значит - армия оповещена и Форсайт
выйдет в поход. Если подожжете фургоны, вполне возможно, что армия заметит
дым и быстрее вас обнаружит.
- Сомневаюсь, что до этого дойдет, - отозвался фон Хальштат. - Нас
много и мы хорошо вооружены, а у некоторых есть военный опыт.
- Не важно, какой у вас опыт, на этой войне вы новобранец. - Шалако
подобрал поводья. - Спасибо, мэм, и всего хорошего. Вы настоящая женщина.
Он направил араба в темноту за конюшней и остановился, отсеивая звуки
лагеря и слушая только пустыню. Жеребец рвался в путь.
Арабу нравилось ощущение ночи и пустыни, наверняка забытые,
атавистические воспоминания будоражили жеребцу кровь.
Навострив уши, изящный, словно танцор, черный араб шел по сухому руслу
в тени обрыва. Копыта беззвучно ступали по мягкому песку. Несколько минут
они осторожно двигались на запад, но вскоре Шалако почувствовал, что жеребцу
что-то не нравится на севере. Шалако позволил коню взять немного южнее,
полагая, что тот учуял апачей.
В восьми-девяти милях к западу лежали горы Анимас. Шалако знал их
лучше, чем Хетчет, и знал убежище, где, если повезет, можно спрятаться. Но
чем дальше он ехал, тем больше им овладевала тревога.
Ветер дул в лицо... запахло пылью.
Шепотом успокаивая араба, он быстро завел его в самую глубокую тень.