"Луис Ламур. Одинокие мужчины (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

индеец.
Даже простой парень с холмов может кое-чему научиться, а посему, когда
выскочил третий, я не стал целиться в него, а навел винтовку туда, где
исчез первый. Ну, не совсем туда, потому что апач никогда не появится снова
там, где показался впервые. Он непременно отползет на несколько футов
вправо или влево, а порой и довольно далеко.
Когда выскочил четвертый индеец, я и не подумал стрелять, а продолжал
ждать первого. И вот он появился, мне понадобилось лишь чуть-чуть отвести
дуло в сторону, и я всадил ему пулю в грудь, которая прошла навылет. Не
успел он упасть, как я дернул затвор и всадил в него вторую пулю.
Остальные продолжали двигаться в мою сторону. Развернув винчестер, я
выстрелил еще в одного - и, как мне показалось, убил. Третий тоже упал, но
этот уже успел подойти футов на двадцать к кромке моей ложбины.
Мне казалось, что все трое были убиты наповал, но, похоже, одного из
них я только ранил в ногу, потому что он вскоре навел на меня винтовку. Я
тоже стал целиться в него. Видимо, он заметил дуло моей винтовки, слегка
высунувшееся из бойницы, потому что выстрелил прямо в него, но попал в
камень, тот разлетелся в мелкие осколки, один из которых попал мне в глаз.
И тогда они бросились вперед, их осталось двое - один с простреленной
ногой, другой, целый и невредимый, он стрелял на бегу. Я бросил винтовку и
схватился за нож.
Я довольно рослый парень - шести футов трех дюймов, с хорошо развитым
плечевым поясом и сильными руками, хотя и слегка худощавый. Нож у меня
тяжелый, острый, как бритва, и, когда эти двое запрыгнули в ложбину, я изо
всех сил полоснул одного из них, оттолкнул ногой его падающее тело, а
второму двинул коленом в пах так, что он повалился наземь. Однако при этом
упал и я сам, чуть не угодив под занесенный нож.
Тот, которого я ударил в пах, лежал неподвижно, но сознания не
потерял. Я стал подниматься и вдруг поймал боковым зрением, что он тянется
за валявшейся неподалеку от него винтовкой. Я кинулся на него, левой рукой
отбивая в сторону дуло, а правой вонзая в него нож.
Он отбросил меня, и я упал, а они взялись за меня вдвоем. Один был с
простреленной ногой и ножевой раной, второй - с раненой грудью и вспоротыми
бицепсами, но оба дрались, как тигры, можете мне поверить. Следующие
тридцать или сорок секунд напоминали собачью свару - не разобрать кто, где
и что, пока я неожиданно не обнаружил, что лежу с лицом, прижатым к земле,
задыхаюсь и судорожно ловлю ртом воздух.
Наконец я приподнялся на руках, перевернулся и сел.
Один индеец был мертв, мой нож все еще торчал у него в груди. Я
перегнулся и вытащил нож, отыскивая взглядом второго. Тот лежал на спине с
дырой от пули в бедре и по меньшей мере тремя ножевыми ранами, одна из
которых сильно кровоточила и выглядела серьезной.
Я нащупал свою винтовку и загнал патрон.
Апач лежал, глядя на меня в упор. Я подумал, что, наверно, он
парализован, иначе не лежал бы так неподвижно. Другие двое индейцев были
мертвы.
Сдернув патронные ленты с мертвых, я нацепил их на себя, ни на секунду
не спуская глаз с живого. Потом вернулся, поднял с земли нож, наклонившись
над живым, вытер лезвие о его одежду и сунул нож в ножны. Собрав винтовки
индейцев, я разрядил их и зашвырнул подальше.