"Лазарь Лагин. Остров Разочарования" - читать интересную книгу автора

- Джонни прав, - поддержал его мистер Фламмери. - Я бы, со своей
стороны, порекомендовал почаще возносить молитвы к господу нашему, ибо
судьбы наши в его руках.
Сэмюэль Смит мрачно орудовал рулевым веслом. Он не считал себя вправе
вмешиваться в беседу столь высокопоставленных джентльменов, но у него было
свое мнение о том, кто прав в этом споре.
- Оставим войну нашим главнокомандующим, - примирительно Заметил
Цератод. - У нас сейчас имеются заботы поважней...
(Тут самое время сказать, что не совсем обычная фамилия "Цератод" имеет
непосредственное отношение к ихтиологии, или, что то же самое, науке о
рыбах. Цератодом называется представитель одного из двух до сих пор
сохранившихся семейств подкласса двоякодышащих рыб, являющийся по некоторым
своим признакам переходным к вышестоящему классу амфибий.
Цератоды - обитатели пресных, обычно замкнутых водоемов, жизнь в
которых благодаря интенсивному процессу гниения была бы невозможна, если бы
у цератода под влиянием борьбы за существование не выработались органы для
воздушного дыхания. Заслуживает внимания, что цератоды почти целиком
сохраняют при этом жаберный аппарат. Плавательный пузырь превращается у них
в легкое только с одной стороны.
И, наконец, достойно подчеркнуть, что двоякодышащие рыбы относятся к
разряду архаических, быстро вымирающих пород и окончательно исчезнут, лишь
только лишатся своей обычной, то есть гниющей, питательной среды.)
В седьмом часу наступила ночь. Все, кроме Егорычева, легли спать.
Мистер Фламмери, позевывая и потягиваясь, посоветовал Егорычеву вместо
суетных земных дел уделить хоть некоторое время мыслям о господе.
- И вообще, сэр, ставьте всегда господа между собой и своими помыслами
и страданиями. Уверяю вас, это смягчает душу... Испытаннейшее средство!..
А Смит дожидался, пока остальные уснут, чтобы что-то сказать Егорычеву,
но, покосившись в их сторону, воздержался, ограничившись только словами:
- Желаю вам доброй ночи, сэр!.. Был бы рад часочка через два-три
подменить вас.
- Спасибо, дружище, - ответил ему Егорычев.
Вскоре над океаном поднялась? луна и напомнила Егорычеву Черное море и
блаженное время довоенных летних учений и родную бригаду катеров-охотников,
которая, может быть, в этот самый час участвует в долгожданных боевых
операциях у западных берегов. Ему стало обидно и грустно при мысли, что в
дни этих боев у берегов противника он вынужден скитаться на каком-то
дурацком плоту в тысячах миль от своих боевых друзей, от родины, от близких.
.. Где сейчас его жена 3оя? Вспоминает ли о нем? Здорова ли? Где Сережа?
Отец небось воюет, отвоевывает для сынка главную базу - Севастополь. А его
сынок вместо боя трюхается за тридевять земель на плоту со скоростью четыре
узла в год... Михал Никитича жалко, ох, как жалко! Какой человек был!..
Волна пошла смирная, не мешала думать. Вот Егорычев и думал, не
переставая по старой своей морской привычке внимательно следить за
горизонтом.
Занятно все-таки получилось. Мальчишкой увлекался приключенческими
книжками, мечтал попасть в кораблекрушение и обязательно где-нибудь в
тропиках - и вот тебе, пожалуйста, кораблекрушение и именно в тропиках.
Подрос немного, прочитал кучу книг об Америке и Англии - и вот, пожалуйста,
он на плоту с живыми англичанами и американцами. Изучал историю партии и