"Лазарь Лагин. Остров Разочарования" - читать интересную книгу автора

ожесточением. - Я почти сутки проторчал за веслами, сэр!
И завалился спать.
Под утро разразилась гроза. Казалось, будто где-то наверху кто-то с
чудовищным грохотом то и дело опрокидывает бочки необъятной величины и из
них ровными тяжелыми потоками хлещет немыслимое количество теплой воды.
Гроза прогремела над плотом, промочив всех до костей, зацепилась молниями за
тучи и умчалась па север, легко утащив их за собой. Во воем его праздничном
великолепии раскрылось глубокое темно-синее небо, усеянное ярчайшими
мохнатыми звездами непривычных созвездий южного полушария.
Ветер несколько утихомирился, волна уменьшилась.
К вечеру, для того чтобы держаться против волны, уже достаточно было
одного рулевого весла. Солнце немилосердно припекало. Пришлось изготовить
себе из нижних сорочек несуразные, но довольно практичные чалмы. Выглядели в
них наши путешественники достаточно смешно и доставили друг другу несколько
веселых минут.
Особенно (об этом, конечно, никто не решился заявить вслух) был забавен
мистер Фламмери. Сняв с себя китель и сорочку, он все же не рискнул
расстаться со спасательным жилетом, который накануне не дал ему уйти на дно.
Так он и сидел, обливаясь потом, туго затянутый в капковый жилет с
болтавшимися бантиками тесемок.
Заметив, что Мообс под влиянием печальных мыслей отбивается от рук и
грозит целиком выйти из его подчинения, Фламмери как бы между прочим
посоветовал ему:
- Запоминайте, Джонни, все, что с нами сейчас происходит. Вы парень
толковый. Напишете потом книжку, а я берусь ее протолкнуть. Дело пахнет
десятками тысяч долларов я нешуточной славой. Это я вам гарантирую. Только
не забывайте, мой мальчик, что у вас голова на плечах не только для
отращивания пышной шевелюры.
Этими словами он надолго вернул себе чистую и нежную привязанность
веснушчатого репортера, физиономия которого под беспощадными лучами
тропического солнца стала цвета спелой моркови.
Час за часом проходил в томительном и мрачном молчании. Люди молча
орудовали веслами, молча принимали пищу, молча спали, а если не спалось,
молча сидели, размышляя каждый о своем.
Несколько раз Егорычев пытался заговорить с Мообсом о том, как за эти
дни могло сложиться положение там, далеко, за многие тысячи миль, на фронтах
войны.
Мообс отмалчивался. Потом его точно прорвало:
- Я маленький человек, Егорычев! Оставьте меня в покое с вашей войной!
С меня ее хватит... Не все ли мне равно, что произойдет с миром, если не
сегодня-завтра я смогу составить завтрак какой-нибудь чертовой акуле или
осьминогу!
- Что вы, Мообс! - опешил Егорычев.- Почему моя война?.. Вспомните
беседы в каюте на "Айрон буле". Идеи, которые вы тогда высказывали...
- Не было бесед!.. Не было каюты!.. Не было у меня идей!.. И "Айрон
буля" тоже не было!.. - истерически закричал Мообс, потрясая своими могучими
кулаками боксера. - Были и пока - слышите, пока! - существуют только пять
беспомощных козявок, которых мотает на деревянном курятнике по этому
ухабистому, будь он трижды проклят, океану!.. Поймите это, наконец, чудак вы
этакий! ..