"Лазарь Лагин. Патент "AB" (Фантастический памфлет, 1946)" - читать интересную книгу автора

в которой снова говорится о неустойке и
впервые появляется Аврелий Падреле

Пять тысяч кентавров! С таким же успехом с него могли потребовать и
пять миллионов, и пятьсот кентавров! Денег у него оставалось только дня на
три жизни. Занять было не у кого.
Плохо! Очень плохо! Томазо шагал к выходу, как в тумане. К нему
подошел его адвокат, взял его под руку, что-то говорил в утешение, что-то
говорил в свое оправдание, что-то говорил насчет обжалованья, но он только
отрицательно покачал головой. Не мог же он сказать, что ему нечем платить
адвокату за его хлопоты в кассационном суде! Он только качал головой, и
адвокат от него отстал, пообещав заглянуть к нему на квартиру вечерком,
когда Магараф немножко придет в себя.
Подошла тетушка Мран, у которой он снимал комнату, расплакалась и
сказала, чтобы он только не стеснялся и взял у нее двести тридцать
кентавров. Больше у нее нет, а то она дала бы больше. А ей эти деньги ни к
чему, потому что у нее есть в провинции сестра, которая ей в случае чего
всегда поможет спокойно дотянуть до могилы.
Магараф растроганно поцеловал тетушку Мран, сказал:
- Спасибо, большое спасибо! Только меня ваши деньги все равно не
спасут от тюрьмы, - и вышел из здания суда на площадь.
Его чуть не разорвали на части любители автографов, потом их оттеснили
репортеры, которые засыпали его самыми неожиданными вопросами:
- Какой ваш номер ботинок?
Он сказал:
- Пока что тридцать седьмой.
- Ваша теща блондинка?
- Я не женат.
- Какую марку машин вы предпочитаете?
- "Сильфиду".
- Сколько котлет вы съедали за обедом?
- Котлет? - разозлился Томазо. - Двадцать восемь тысяч штук. Не
правда ли, это сенсационно?
Репортеры оценили юмор его ответа, дружно загоготали, стали хлопать
его по плечу, и ему вдруг тоже стало весело. Может быть, такой резкой
перемене настроения помогли благожелательные похлопывания репортеров, может
быть, - улучшение погоды и то, что все вокруг было залито солнцем. Скорее
всего, и то и другое. Как бы то ни было, когда у него спросили, что он
собирается делать дальше, он задорно ответил:
- Буду расти!
Его ответ был через час огромными буквами напечатан на самом видном
месте во всех вечерних газетах страны.
Наконец от него отстали и репортеры, и зеваки, и он не спеша побрел
домой, чтобы отдохнуть и поразмыслить о своем невеселом будущем. Кроме
того, пора было обедать.
Когда он был уже у самого дома, его остановил молодой человек с
розовым лицом преуспевающего клерка.
- Я не хотел заводить с вами беседу на людях, - сказал он
доверительно. - Если можно, господин Магараф, всего несколько минут по
очень важному вопросу.