"Лазарь Лагин. Голубой человек" - читать интересную книгу автора

голубой снег, на котором почему-то (ведь только что прошло по нему из
"Новостей дня", по крайней мере сртни две народу) всё же не было ни единого
следа человеческой ноги, "Сдали напряжение в сети", - попробовал догадаться
Антошин, с наслаждением закрыл глаза и тут же забыл, и о следах и о
напряжении в сети. Сейчас он мог думать только о сне. Уснуть бы на
полчасика, чтобы хоть немного) отпустила эта противная, режущая боль в
боку... На худой конец, хоть на несколько минут вздремнуть... Но кто-то
настойчиво тряхнул его за плечо. Антошин прикинулся, будто спит. Потом он
почувствовал сильный тумак. Черт с ним, с тумаком! Он согласен вынести
сколько угодно тумаков, лишь бы не размыкать отяжелевшие веки. Ему
казалось, что у него лопнет голова, если он ее хоть на сантиметр, оторвет
от приятно холодящей лавки. .
- Э-э-эх, деревия! - проворчал кто-то рядом с ним. - Деревня и есть!
"Это, верно, он и угостил меня тумаком, - подумал сквозь нахлынувшую
на него дрему Антошин, - сволочь какая!.."
- А ну, вставай, Егор! А то я тебя живо!.. Ишь, нажрался!..
Это тоже было в высшей степени странно: Егором его называл в жизни
только один человек - его отец. Но отец погиб на фронте... Надо, - пожалуй,
поднатужиться, раскрыть глаза и посмотреть, кто его зовет Егором да еще
дерется
Перед ним стоял все тот же остроносый и бородатый старик с
желтовато-серым нездоровым и обрюзгшим лицом. Антошин уже успел забыть о
нем, и вот он. Стоит распахнув тулуп, а на улице мороз градусов на
двадцать. Под тулупом белеет дворницкий фартук, а на фартуке поблескивает в
лунном свете круглая медная бляха.
Антошин превозмог слабость и сел на лавочке.
Старик смотрел на него молча, с презрительным сожалением. Пахло от
старика кислой овчиной и махоркой.
- Чего вы деретесь? - пробормотал Антошин и качнулся, не в силах
сохранить равновесие. Его, видно, здорово разморило. - Хулиганство какое!
- А вот я тебе как дам в рыло! - пообещал старик и тут же привел в
исполнение свою угрозу.
Антошин покорно рухнул мимо скамейки прямо на землю. Земля была
мерзлая, очень твердая, снегу выпало еще слишком мало, чтобы смягчить удар
при падении. Получилось очень больно.
Он тяжело приподнялся, уселся прямо на снегу и попытался привести свои
мысли в порядок. Но мерзкий старик и не думал дожидаться, пока он
окончательно придет в себя.
- Съел, сукин кот? - безразлично осведомился он. - Не дорос ты еще
обзывать меня фулиганом, деревня неумытая!.. А ну, вставай, пошевеливайся и
марш-марш на фатеру!.. ("Марш-марш", - подумал Антошин ни к селу ни к
городу. - Старик, наверно, служил когда-то в кавалерии...") Я кому говорю,
встать?!.. Ефросинья с ног сбилась, ищет тебя, а ты вот в каком виде?.. Вот
ужо Степан тебе пропишет, будьте благонадежны!..
- Какая Ефросинья? Какой Степан? - вытаращил на него глаза Антошин. -
Вы меня, вероятно, с кем-то путаете...
- А вот который тебя, милый, шпандырем благословит, - с ядовитой
лаской пояснил старик, - аккурат тот самый Степан... Совсем мозги свои
пропил, сродственников уже забывать стал!.. Ты чего сидишь? Говорят тебе,
марш на фатеру} Ясно?.. Пу-у-утаете, пу-у-утаете!-передразнил он Антошина.