"Сельма Лагерлеф. Сказка о сказке (новеллы)" - читать интересную книгу автора

наросты на валунах и каменных плитах уже обледенели и покрылись изморозью.
Юфрид ступила на землю и с удовольствием ощутила под ногой пружинистую
податливость мха.
Она прошлась по дороге, ведущей в селение, словно пробуя, каково будет
по ней идти. Завтра они с Тенне пойдут рука об руку навстречу страшному
позору, хуже которого невозможно себе представить. Ведь чем бы ни кончилась
их встреча с крестьянином, который сам будет решать, что у них забрать, а
что оставить, одно было известно наверняка: что отныне их доля - позор и
бесчестье. Сегодня еще у них есть хороший дом и много друзей, а завтра они
всем станут ненавистны и, может быть, лишатся всего достояния, которое
заработали тяжким трудом, и станут подлыми рабами. Юфрид сказала себе: "Это
день моей смерти".
Сейчас она уже не представляла себе, откуда возьмет в себе силы, чтобы
пройти до конца эту дорогу. Ей вдруг почудилось, что она точно окаменела,
стала грузным каменным идолом, как король Атли. Она была жива, но
чувствовала, что не сможет оторвать от земли налитую тяжестью окаменевшую
ногу, чтобы сделать первый шаг на предстоящем пути.
Она обратила свой взор на королевский курган и ясно увидела там
сидящего великана. Нынче ночью он нарядился, как для праздника: вместо
серого, покрытого мхом каменного одеяния, на нем сияли доспехи из чистого
серебра. На голове у него опять была корона, как в их первую встречу, но
сейчас она была белой. Белым был блестящий панцирь на его груди и запястья,
нестерпимой белизной сверкали рукоять меча и щит. Он молчал, вперив в нее
равнодушный взгляд. Непостижимая загадка, которую таят большие каменные
изваяния, окутывала его облик. Вглядываясь в темный и могучий образ, Юфрид
смутно ощутила, что этот каменный истукан воплотил в себе нечто такое, что
есть и в ней, и во всех людях - нечто такое, что было похоронено в давние
века, сокрыто под грудой камней, но что до сих пор не умерло. Она разглядела
древнего короля в глубинах своего сердца; там он царил, раскинув над
бесплодной пустыней свою широкую царскую мантию. И там царили мысли о
плясках и нарядах, любовь к роскошеству и наслаждению. Каменный истукан
невозмутимо взирал с высокого трона на бедность и нужду, которые влачились
своим путем у его подножия, но каменное сердце не ведало жалости. "Так было
угодно богам!" - говорил древний богатырь. Он был могуч, как скала; не
дрогнув, мог он вынести бремя неискупленной вины. На все у него был один
ответ: "Зачем терзаться из-за поступков, внушенных богами?"
Глубокий вздох, похожий на рыдание, вырвался из груди Юфрид. В ней
шевельнулась мысль, в которой она сама не отдавала себе отчета, что нужно
бороться с каменным великаном, иначе ей не видать счастья. И в то же время
она была так слаба и беспомощна.
Каменный великан слился в представлении Юфрид с закоснелым упорством ее
нераскаянной души, и она чувствовала, что должна его одолеть, иначе она в
конце концов окажется в его власти.
Обернувшись на открытую дверь, за которой сверкали яркими красками
подвешенные к потолочным балкам нарядные полотнища, звучала веселая музыка,
где было все, что она любила, Юфрид опять подумала, что не сможет
согласиться на рабскую долю. Даже ради Тенне она не могла с нею примириться.
Увидев в углу его бледное лицо, она со стесненным сердцем спросила себя,
достоин ли он того, чтобы всем ради него пожертвовать.
А в это время гости надумали водить хоровод-змейку. Взявшись за руки,