"Сельма Лагерлеф. Предание о старом поместье" - читать интересную книгу автора

Улоф говорил ей, что, когда он прошлой осенью был на ярмарке, какие-то
господа там стали утверждать, что Козел вовсе не сумасшедший, а лишь
притворяется им ради того, чтобы приманивать покупателей. Но Улоф настаивал,
что он и вправду не в себе. Чтобы доказать это, он пошел в скотные ряды и
купил там маленького тощего козленка. И стоило Улофу поставить козленка на
прилавок, где помешанный разложил на продажу свои ножи, как тот пустился
наутек, бросив и мешок, и товары. И все они чуть не лопнули со смеху, видя,
до чего он перепугался. Ну возможно ли, чтобы Ингрид влюбилась в этого
полоумного?
Наверное, зря Карин Ландберг не остереглась и не взглянула в лицо
Ингрид, когда излагала ей эту историю. Наверное, ее насторожили бы хмуро
сдвинутые брови девушки.
- И ты хочешь выйти замуж за человека, способного на такую злую
выходку! - сказала Ингрид. - По мне, так уж лучше выйти за самого Козла.
Ингрид произнесла эти слова раздельно и подчеркнуто. И до того
непривычно было слышать столь суровую отповедь из уст девушки всегда такой
кроткой и незлобивой, что слова эти поразили Карин в самое сердце. С тех пор
она много дней ходила сама не своя. Неужто Улоф и вправду не такой, каким бы
она хотела его видеть! Эти мысли вконец отравляли девушке жизнь. Наконец она
собралась с духом и рассказала обо всем Улофу, и у того хватило великодушия
утешить и успокоить невесту.
Нелегкое это дело - дожидаться весны в Вермланде. Вечер может быть
солнечным и теплым, а наутро глядь - земля снова побелела от снега. Кусты
крыжовника и лесные прогалины уже зазеленели, но лес все еще скован стужей и
почки нипочем не хотят распускаться.
К пасхе весна наконец пришла в долину, но молитвы Ингрид пока что не
помогали. Ни одна девушка-скотница еще не отправилась на лесной выгон, ни
одно болото не просохло, и потому пуститься в путь лесной дорогой было пока
невозможно.
На Пасху Ингрид с приемной матерью отправилась в церковь. Как всегда в
дни больших праздников, они ехали туда в экипаже. В былые времена Ингрид
очень любила с шиком подъехать к церкви, видя, как люди, стоящие у каменной
ограды и на обочине дороги, почтительно снимают шапки и здороваются с
пасторским семейством, а те, кто находился посреди дороги, огромными
прыжками бросаются врассыпную, чтобы не попасть под копыта лошади. Но нынче
ее ничто не радовало. "Горе лишает розы запаха, а луну - блеска", - гласит
поговорка.
Впрочем, проповедь в церкви ей понравилась. Приятно было услышать о
том, что Бог послал радость своим скорбящим ученикам, явив им чудо утешения.
Приятно было думать, что Иисус не преминул утешить тех, кто столь глубоко
скорбел о Нем. В то время, как Ингрид и остальные прихожане находились в
церкви, на дороге появился рослый далекарлиец. Он был в тулупе, а на спине
он нес тяжелый кожаный мешок с товаром. Сразу можно было понять, что он не
способен отличить зиму от лета, а будни от праздника. Он не вошел в церковь,
но, пробравшись с большими предосторожностями мимо ряда лошадей, привязанных
на обочине дороги, направился на кладбище.
Здесь он сел на одну из могил и стал размышлять о мертвых, которые
спали непробудным сном, и об одной умершей, которая пробудилась к жизни. Он
продолжал сидеть на кладбище и тогда, когда народ стал выходить из церкви.
Улоф, жених Карин Ландберг, вышел одним из первых. Случайно бросив