"Сельма Лагерлеф. Предание о старом поместье" - читать интересную книгу автора

- Нравится мне это место, - сказала госпожа Скорбь. - Тут мне хорошо.
Если так будет продолжаться еще несколько лет, то мои птицы смогут занять
весь дом. Вы очень добры к моим птицам, юнгфру.
В ответ на эту похвалу юнгфру Става смиренно поклонилась.
- Ну а как обстоят дела в доме? - спросила госпожа Скорбь. - Как вы
отпраздновали Рождество?
- Как обычно, - ответила юнгфру Става. - Ее милость целыми днями сидит
у себя в гостиной и вяжет. Она думает только о сыне, а о празднике и не
вспоминает. Так что у нас не было ни свечей, ни подарков.
- Ни елки, ни рождественской трапезы?
- Мы даже в церковь не ездили, милостивая госпожа, даже свечей на окна
утром не ставили.
- Чего ради станет советница чествовать Сына Божия, если Бог не хочет
исцелить ее сына?
- Правда ваша, с какой стати?
- Он сейчас дома, я полагаю. Может, ему лучше?
- Нет, ему не лучше. Он все такой же пугливый.
- И он по-прежнему ведет себя как простолюдин? Не заходит в господские
покои?
- Нет, в комнаты он не заходит. Вы ведь знаете, милостивая госпожа, что
он боится советницы.
- И он кормится на кухне, а спит в людской?
- Да, так оно и есть.
- И вы не знаете, как излечить его?
- Нет, не знаем, не ведаем.
Госпожа Скорбь немного помолчала. Когда она вновь заговорила, голос ее
звучал резко и сурово.
- Все вроде бы очень хорошо, юнгфру Става, и тем не менее я не вполне
довольна вами.
В тот же миг она обернулась и пристально посмотрела в лицо Ингрид.
Девушка отпрянула назад. У старой дамы было маленькое морщинистое лицо,
сужающееся книзу, так что подбородок был почти не заметен. Зубы ее
напоминали зубья пилы, а на верхней губе густо росли волосы. Вместо бровей у
нее были кустистые хохолки, а кожа была совершенно коричневая.
Ингрид удивилась, как это юнгфру Става не видит, кто перед ней. Госпожа
Скорбь не человек, она просто-напросто зверушка.
Увидев Ингрид, госпожа Скорбь ощерила рот, так что стали видны ее
острые зубы.
- Когда вот эта появилась здесь, - сказала она, обращаясь к юнгфру
Ставе, - вы решили, что она послана вам. Увидев ее глаза, вы решили, что она
послана сюда для того, чтобы спасти его. Она, дескать, умеет обращаться с
помешанными. Ну, и что из этого вышло?
- Ничего не вышло. Она ничего не сделала.
- Тут уж я вмешалась в это дело, - сказала госпожа Скорбь, - это моя
заслуга в том, что вы не сказали ей, зачем оставили здесь. Если бы она знала
это с самого начала, то не питала бы розовых надежд на встречу с тем, кого
любит. А если бы она не питала надежд, то не почувствовала бы столь
жестокого разочарования. А если бы разочарование не парализовало ее, то,
может, она бы и сделала что-нибудь для безумного. А так она даже не смотрит
в его сторону. Она ненавидит его за то, что он не тот, кем должен был быть.