"Сельма Лагерлеф. Предание о старом поместье" - читать интересную книгу автора

хотелось, чтобы он прошел его еще быстрее, с тем чтобы она могла попасть
домой до того, как народ сойдется туда на поминальный обед. Мысль о том, что
такая уйма народу может увидеть ее, была невыносима. Лучше, если она
появится там, когда в усадьбе не будет никого, кроме ее приемной матери и
служанок.
Ингрид унесла с собой из могилы букетик цветов, положенный приемной
матерью. Она так была ему рада, что поминутно целовала его. Благодаря ему
она стала думать о матери куда лучше, чем прежде. Впрочем, она и без того
думала бы о ней лучше. Тот, кто только что встал из могилы, может испытывать
лишь добрые и светлые чувства ко всему живому на земле.
Теперь она хорошо понимала, что пасторша должна была любить собственных
детей больше, чем приемную дочь. А раз в пасторской усадьбе жили бедно и не
имели средств нанимать няньку, то пасторша считала вполне естественным, что
девушка должна нянчить младших братьев и сестер. А то, что малыши не были к
ней добры, объяснилось лишь тем, что они привыкли считать ее своей
служанкой. Разве могли они постоянно помнить о том, что она была взята в
дом, чтобы стать им сестрой?
И наконец, всему виной была бедность. Если бы отец получил повышение,
стал бы старшим пастором или, может быть, даже главным пастором, все бы
уладилось. И вернулись бы прежние времена, когда все ее любили. Ну конечно,
когда-нибудь все станет по-прежнему! Ингрид поцеловала букетик. Мать, верно,
не хотела быть жестокой. Это бедность ожесточила ее сердце и сделала ее
такой злой.
Но, в сущности, ей теперь было все равно, как с ней будут обращаться.
Отныне ничто на свете больше не сможет омрачить ее, потому что она теперь
всегда будет радоваться жизни. А если когда-нибудь ей станет тяжело, то она
вспомнит о материнских цветах и о деревянной лошадке маленького братца.
Прекрасно уже то, что ее несут по дороге живую. Нынче утром никто бы не
поверил, что она сможет вновь очутиться на этой дороге, среди этих холмов. И
пахучий клевер, и певчие птицы, и прекрасные тенистые деревья - все это
существует, чтобы радовать живых. Еще совсем недавно все это было уже не для
нее.
Но, как было сказано, времени для раздумий у нее было немного, потому
что спустя двадцать минут далекарлиец подошел к пасторской усадьбе.
Дома были только пасторша и служанки, как того и хотела Ингрид. Все
утро пасторша хлопотала над поминальным обедом. Теперь обед уже поспел, и
оставалось только дожидаться гостей. Она сходила в спальню и нарядилась там
в черное платье.
Пасторша выглянула на дорогу, но гости пока что не показывались. Тогда
она решила снова наведаться в кухню и снять пробу с приготовленных блюд. Она
осталась вполне довольна, стряпня нынче удалась ей, а это не может не
радовать хозяйку, даже если в доме траур. В кухне находилась лишь одна
служанка, из тех, кого пасторша взяла сюда с собой из родительского дома, и
она решила, что с ней можно пооткровенничать.
- Знаешь, Лиза, я думаю, любой остался бы доволен такими поминками, -
сказала она.
- Хотела бы я, чтобы она взглянула с небес на землю и увидела, как
хозяйка старается ради нее, - ответила Лиза. - Уж как бы это ее порадовало!
- Ну, я-то никогда не могла ей угодить, - возразила хозяйка.
- Она умерла, - сказала служанка, - и не мне говорить худое про ту,