"Пер Лагерквист. Сивилла" - читать интересную книгу автора

дело, приносившее доход, и был дом, доставшийся в наследство от отца.
Богат я не был, но нужды ни в чем не знал, о будущем своем мог не
тревожиться и вел безмятежную жизнь, - казалось, все у меня шло хорошо.
Однажды, стоя у ворот своего дома, я увидел незнакомого человека,
который брел, неся на себе свой крест. В этом не было ничего
удивительного, ничего необычного, частенько бывало, что солдаты вели мимо
моего дома людей, осужденных на распятие, путь к месту казни проходил по
нашей улице. И в самом этом человеке тоже не было ничего особенного, что
бросилось бы мне в глаза. Был он бледен и слаб на вид, казался
изможденным. И, верно, потому приостановился на миг и прислонился к стене
моего дома в нескольких шагах от меня. Это Мне пришлось не по нраву, я
подумал, для чего ему здесь стоять, - осужденный на смерть, несчастный
человек, еще, чего доброго, беду на дом накличет. И я ему сказал, пусть он
идет своей дорогой, я не хочу, чтобы он тут стоял.
Тогда он оборотился ко мне, и, увидев его лицо, я понял, что это не был
обыкновенный человек, что в нем воистину было что-то особенное. Но отчего
мне так показалось, этого я не мог бы объяснить. В самих чертах его не
было злобности, я думаю, они в обычное время выражали кротость и
покорность, но не таким было лицо его в ту минуту - оно было столь властно
и устрашающе, что мне никогда его не забыть. "За то, что ты не дал мне
приклонить голову к твоему дому, твоя злосчастная душа не узнает
блаженства вовек", - сказал он.
Слова его меня поразили и задели за живое, мне стало от них не по себе.
Солдаты же только посмеялись, они понукали его, тоже недовольные тем, что
он остановился, и погнали его дальше. Но прежде чем уйти со своим крестом,
он снова оборотился ко мне и грозно произнес: "За то, что ты отказал мне в
этом, тебя ожидает казнь ужасней моей: ты никогда не умрешь. Во веки веков
будешь ты скитаться в этом мире и никогда не обретешь покоя".
И он взвалил на спину крест и вновь побрел с ним по улице, пока не
скрылся вдали за городскими воротами.
А я остался стоять с каким-то странным чувством в душе. Будто со мною
что-то случилось, что-то такое, чего я пока не в состоянии осмыслить. Я не
мог бы этого объяснить ни себе, ни другим, но так это было. Соседи,
которые слышали слова этого человека и видели, что я все еще стою, словно
никак не могу опомниться, стали мне говорить, дескать, есть из-за чего
огорчаться, стоит ли придавать значение словам какого-то преступника,
которого должны распять, разве я не знаю, что такие любят изрыгать угрозы
и проклятия, ибо злы на все и вся за то, что должны лишиться жизни, они
же, известное дело, всякого могут наплести, так стоит ли придавать этому
значение.
Я, конечно, понимал, что они правы. И мне стало спокойней оттого, что
они так на это смотрят, подшучивают надо мною и лишь пожимают плечами. Я
тоже повеселел, поболтав с ними, и воротился к своим делам, стараясь
больше не думать об этом.
Однако совсем забыть о случившемся я не мог. Оно нет-нет да и всплывало
передо мною, как я ни гнал от себя воспоминание. Время шло, я занимался
своею работой, все было как обычно. Так мне по крайней мере казалось. Но
произнесенные им слова остались во мне, звучали у меня внутри, кто-то
повторял мне их снова и снова - кто? Я сам? Не знаю, но я их слышал, и
слышал ясно и отчетливо. Я не мог понять, чего ради я их вспоминаю, ведь я