"Пер Лагерквист. Карлик" - читать интересную книгу автора

совсем безобидными, а вдалеке слева - всадников без доспехов, голых по
пояс, которые купают в реке коней.
В походе мы больше недели - время, насыщенное великими событиями.
Наступление развивалось точно так, как я и предсказывал, Мы взяли
пограничные крепости врага, обстреляв их предварительно из непревзойденных
бомбард мессира Бернардо, впервые показавших, на что они способны, -
гарнизон тут же сдался, устрашенный их жуткой канонадой. Бык в спешке
бросил против нас не слишком многочисленные отряды из того войска, при
помощи которого он пытался остановить продвижение Боккароссы, но из всех
жарких схваток с ними мы вышли победителями, поскольку неприятель
значительно уступал нам в силе. Между тем наемники Боккароссы, встречая
все меньше сопротивления, огнем и мечом проложили себе путь на равнину и,
не щадя ничего живого, продвигались все дальше на север, чтобы соединиться
с нами. И вот вчера пополудни эта столь долгожданная, столь важная для
дальнейшего хода кампании встреча состоялась. Итак, в настоящее время наши
объединенные отряды стоят в предгорьях, между равниной и горами, составляя
войско более чем в пятнадцать тысяч человек, из них две тысячи конницы.
Я присутствовал при встрече герцога с кондотьером. То была историческая
минута, поистине незабываемая. Герцог, всем на удивление помолодевший за
это время, был в роскошных доспехах: кольчуга и налокотники из
позолоченного серебра, а на шлеме два пера, желтое и красное, - они
красиво заколыхались, когда он, окруженный пышной свитой, изысканно
приветствовал; своего пользующегося мрачной известностью союзника. Его
всегда бледное, породистое лицо чуть порозовело, а на тонких губах
появилась улыбка, искренняя и сердечная, но вместе с тем, как обычно,
несколько сдержанная и как бы настороженная. Напротив него стоял
Боккаросса, могучий и широченный - настоящий великан. У меня было странное
чувство, будто я вижу его впервые. Но таким я и правда видел его впервые -
ведь он явился прямо с поля боя. На нем были стальные доспехи, казавшиеся
совсем простыми в сравнении с герцогскими, единственным их украшением была
сделанная из бронзы звериная морда на груди - оскаленная в ярости львиная
пасть. На шлеме никаких перьев, никаких украшений - просто гладкий шлем.
Лицо его показалось мне самым ужасным из всех человеческих лиц. Жирное,
рябое, с такой челюстью, что при виде ее невольно содрогнешься, с
плотоядным, кроваво-красным ртом. Толстые губы были плотно сжаты, а
притаившийся где-то в самой глубине, подобно хищнику в засаде, взгляд
обратил бы, я думаю, в бегство любого врага, лишь показавшись на миг из
своего укрытия. На него было страшно смотреть. Но я никогда еще не
встречал человека, который выглядел бы настолько мужчиной. Для меня он
олицетворял собой понятие _власти_. Как зачарованный смотрел я на него
своим древним взглядом, все уже на свете повидавшим, глазами карлика,
вобравшими в себя опыт тысячелетий.
Он был немногословен, почти все время молчал. Говорили другие. Один раз
на какие-то слова герцога он улыбнулся. Не знаю, почему я сказал, что он
улыбнулся, но у других людей это называется улыбкой.
Интересно, может, он, как и я, _не умеет улыбаться_?
Он не гладколицый, как другие. И не вчера родился, а происхождения
древнего, хоть и не такого древнего, как я.
Герцог показался мне рядом с ним каким-то даже незначительным. И это
при всем моем преклонении перед моим повелителем, особенно возросшем, как