"Манфред Лэеккерт. Железо " - читать интересную книгу автора

Конечно, ни "гомеровский вопрос", ни "гомеровский хохот" не связаны с
железом, но о железе Гомер сказал немало.
"Илиада" и "Одиссея" насчитывают двадцать восемь тысяч стихов,
написанных гекзаметром. В "Илиаде" железо упоминается двадцать три раза, в
"Одиссее" - двадцать пять, т. е. примерно на каждые пятьсот стихов
приходится одно упоминание. Это сравнительно немного, но ведь жил Гомер в
самом начале железного века. Воспетая им Троянская война, велась намного
раньше, но в обеих поэмах дана широкая картина жизни эпохи, во время которой
как раз и произошел переход к широкому применению железа.
Начиная с этого раннего периода железного века и вплоть до классической
эпохи1, т. е. до V века до новой эры, применение железа непрерывно
расширялось. Античное товарное хозяйство бурно развивалось, и в
городах-государствах Греции начали чеканить первые монеты из благородных
металлов. Настала эпоха денег.
Поэт Алкей из Митилини на острове Лесбос сказал еще примерно за 600 лет
до н.э.: "Деньги делают человека! Еще никогда бедный не был достойным и
благородным".
Рынки городов были центрами экономической жизни. Здесь встречались
производители сельскохозяйственных продуктов и ремесленники. Наряду с
местными изделиями на рынках продавали товары из стран Востока, например
шерстяные и льняные ткани для одежды и жилищ, кожу и железные изделия,
керамическую посуду и предметы украшения, произведения искусства и т. д.
Наиболее ценным товаром были рабы, в основном военнопленные. Продавали рабов
в больших городах на специальных рынках, куда их привозили со всех краев
Земли. Афинский рынок был особенно богат и мог служить великолепной
иллюстрацией к книге по народоведению. Однажды в 421 году до н.э. богатый
купец Менипп, направляясь на рынок, встретил своего друга Паполоха, которого
давно не видел, так как несколько месяцев провел в Лаурии, инспектируя свои
серебряные рудники. Друзья обменялись сердечными приветствиями, и Менипп
поделился впечатлениями о своей поездке. Между прочим он сказал: "Арендаторы
рудников просили прислать им новых рабов. Пойду посмотрю на рынке".
Паполох одобрил его намерение: "Ты очень удачно выбрал время. Сейчас
рынок как раз забит рабами, которые только и пригодны для рудников".
Паполоху можно было верить, он был, говоря современным языком, ходячим
источником информации. К тому же Паполох был далеко не глуп. Он всегда
правильно оценивал экономическое положение, и хотя никто не знал, каково
истинное состояние Паполоха, все считали его достаточно богатым. Так ли это
было, сказать трудно.
Свою информацию Паполох выдавал отнюдь не бескорыстно: нужно было
соблюдать неписаные правила игры, в противном случае информация оказывалась
последней. Менипп знал своего друга и поэтому пригласил его на вечернюю
трапезу.
В доме Мениппа, как правило, собирались интересные и влиятельные люди,
причем не только для того, чтобы вкусно поесть и развлечься, но и для того,
чтобы побеседовать и завести полезные знакомства. Паполох вспомнил свое
последнее посещение Мениппа и теперь предвкушал тончайшие яства, крепкие
вина и умопомрачительных танцовщиц. Он вежливо поблагодарил; Мениппа,
предполагая, что, вероятно, тот ждет от него дополнительной информации.
Вскоре выяснилось, насколько он был прав в своих предположениях. Менипп
рассказал о своей поездке в район горных разработок на юго-востоке Аттики.