"Роберт Ладлэм. Наследие Скарлатти" - читать интересную книгу автора

рейха и заявить, что несколько высших чинов нашей военной разведки считают,
что Генрих Крюгер - гражданин Соединенных Штатов.
Эндрю Скарлетт подался вперед. Кэнфилд, делая вид, что не замечает
растущего интереса молодого человека, продолжал:
- Поскольку Крюгер регулярно вступает в тайные контакты с целым рядом
американцев, есть основания полагать, что подозрения подтвердятся. Однако в
результате... - Кэнфилд сделал паузу, подыскивая точное определение, -
смерти некого Мэтью Кэнфилда, хорошо знавшего человека, известного сейчас
как Генрих Крюгер... наше правительство располагает документами, которые с
полной определенностью свидетельствуют о том, что Генрих Крюгер не только
преступник, но и душевнобольной. Америка в нем не заинтересована. Ни как в
бывшем гражданине, ни как в возможном тайном своем агенте.
Молодой человек встал и недоуменно посмотрел на отчима.
- Это правда?
- И вот что важно. Сочетание таких "достоинств" гарантирует мгновенную
казнь: предатель и сумасшедший.
- Я спросил не об этом.
- Вся информация в досье.
- Я хотел бы знать сейчас. Это правда? Он... душевнобольной? Или это
уловка?
Кэнфилд едва слышно произнес:
- Именно потому я и хотел, чтобы ты прочел досье. Тебе нужен простой
ответ, но его не существует.
- Я хочу знать, действительно ли мой отец - сумасшедший?
- Если тебя интересует, есть ли у нас медицинские свидетельства о его
невменяемости... Нет, у нас их нет. С другой стороны, в Цюрихе находилось
тогда как минимум десять весьма влиятельных людей - шестеро из них еще
живы, - у которых были все основания желать, чтобы Крюгера признали
сумасшедшим... Для них это был бы единственный выход. А поскольку они были
господами влиятельными, то сумели кое-что для этого сделать. В исходном
досье все десятеро характеризуют Генриха Крюгера как маньяка, страдающего
шизофренией. Это было коллективное свидетельство. Но у этих людей не было
выбора... Если же ты хочешь знать мое мнение... Крюгер был типом
патологическим, абсолютно патологическим и чрезвычайно жестоким. Об этом ты
тоже узнаешь из досье.
- Почему ты не называешь его настоящим именем?
Кэнфилд не ответил. Эндрю напряженно следил за тем, как он, чтобы
успокоиться, меряет шагами комнату. Эндрю всегда любил его. Его невозможно
было не любить. Надежный, уверенный в себе, умный, веселый и... Как бы это
выразиться поточнее... Ранимый.
- Ты же не просто защищал маму, так ведь? Ты защищал меня. То, что ты
сделал, это было и для моей защиты тоже... Если бы он вернулся, моя жизнь
оказалась бы сломанной.
Кэнфилд медленно повернулся и посмотрел на пасынка.
- Не только твоя. Но и многих других. И я это тоже учитывал.
- Но это были бы чужие люди, не родной сын. -Юный Скарлетт открыл
портфель.
- Ты прав. - Кэнфилд подошел к юноше и остановился у него за спиной. -
Я многое отдал бы, чтобы не говорить с тобой об этом. Думаю, ты понимаешь.
У меня не было выбора, Крюгер все прекрасно продумал. Оговорив в качестве