"Роберт Ладлем. Дорога в Омаху (Маккензи Хаук #2)" - читать интересную книгу автора

некогда трагедия не только не отпугнула его от кабинета, но, напротив,
скорее послужила побудительным мотивом разместиться в нем. И теперь над
конторкой, едва ли заслуживавшей такого названия, поскольку маленькие
выдвижные ящики давно исчезли, а скругленная крышка застревала посередине,
одиноко горбился новый хозяин - облаченный в несуразный серый костюм
легендарный генерал Маккензи Хаукинз, герой трех войн и кавалер двух
присуждаемых конгрессом почетных медалей. Высокого роста, с поджарой
мускулистой фигурой, стальными глазами и загорелым, продубленным лицом,
изрезанным глубокими морщинами, свидетельствовавшими о его годах, он вновь
вступил в схватку. Но на этот раз, впервые в своей жизни, не с врагами
столь горячо любимых им Соединенных Штатов Америки, а с самим
правительством. Из-за того, что произошло сто двенадцать лет назад.
Не важно, сколько времени минуло с той поры, думал он, поворачиваясь
на скрипучем вращающемся стуле к столу, заваленному старыми папками в
кожаных переплетах и картами. Главное - это сделали те же самые подонки,
что расправились и с ним: сорвали с него погоны и вышвырнули вон из армии
пастись на лугу. Они всегда одни и те же, в какие бы одежды ни рядились -
во фраки ли поверх рубашек с жабо, как сто лет назад, или в нынешние
ублюдочно-элегантные костюмы в обтяжку. Все они мерзавцы! Для таких и
веревки не жалко!
Генерал потянул за цепочку лампы под зеленым абажуром и на гибкой
ножке, похожей на гусиную шею, - подобные светильники вошли в моду в
начале двадцатых годов, - и с большой лупой в правой руке принялся изучать
карту. Потом снова повернулся к обветшалому бюро и перечитал подчеркнутый
им параграф документа, взятого из папки с давно уже истлевшими тесемками.
С широко раскрытыми, сверкающими от возбуждения глазами, он потянулся к
некоему раструбу - единственному имевшемуся в его распоряжении средству
связи, - установка телефона могла бы вызвать подозрения в отношении его не
вполне научных изысканий, - дважды дунул в него знак срочного вызова и
стал ждать ответа. Через тридцать восемь секунд из допотопного
переговорного устройства послышался дребезжащий голос:
- Да, Мак?
- Хизелтайн, я нашел!
- Дуй в эту штуку не так сильно, ладно? Боюсь, моя секретарша
подумала, что это свистят мои зубные протезы.
- Она вышла?
- Так точно! - подтвердил Хизелтайн Броукмайкл, директор
Всеамериканского бюро по делам индейцев. - А что случилось?
- Я же сказал: я нашел!
- Что нашел?
- Грязнейшее дело, которое обстряпали эти юродивые - те самые, что
заставили нас облечься в гражданское тряпье, старина!
- С удовольствием бы прищучил я их всех! Где и когда это произошло?
- В Небраске. Сто двенадцать лет назад.
Молчание. Потом недоуменное восклицание:
- Мак, но нас же тогда там не было! Ни меня, ни тебя!
- Не имеет значения, Хизелтайн: дерьмо всегда дерьмо. Эти ублюдки
сотворили с ними то же, что и с нами - с тобой и со мной - сто лет спустя.
- С кем эго "с ними"?
- С отпрысками могауков "Могауки - североамериканские индейцы,