"Роберт Ладлэм. Завет Холкрофта" - читать интересную книгу автора

еще минуту-две. Уверяю вас, вы со мной не зря теряете время!
Холкрофт заметил во взгляде атташе тревогу. Он сел.
- Ну что?
- La comunidad alemana, говоря по-испански. Ведь вы говорите
по-испански.
- Германская община? В Рио-де-Жанейро есть германская община - вы это
имеете в виду?
- Да, но это не только географическое понятие. В Бразилии есть
отдаленный район - германское баррио, так сказать, - но это не то, о чем я
говорю. Я говорю, как мы выражаемся, про la otra cara los alemanes. Вы
понимаете?
- "Другое лицо"... То, что под покровом, под немецкой личиной?
- Именно. Можно сказать, "оборотная сторона". То, что и делает их теми,
кто они есть. Что заставляет их делать то, что они делают. Очень важно,
чтобы вы это поняли.
- Пожалуй, я понимаю. По-моему, вы объяснили. Многие из них в прошлом
нацисты, вырвавшиеся из сетей Нюрнберга, присвоившие чужие деньги,
скрывающие свои подлинные имена. Естественно, такие люди будут держаться
вместе.
- Естественно, - сказал бразилец. - Но вы можете подумать, что после
стольких лет они ассимилировались.
- Отчего же? Вы же знаете нашу страну, работаете в Нью-Йорке. Сходите в
Нижний Манхэттен на Восточную сторону, на Малберри-стрит, в Бронкс. Колонии
итальянцев, поляков, евреев. Они живут там десятилетиями. А вы говорите о
двадцати пяти-тридцати годах. Это не много.
- Конечно, можно сравнивать, но это не то же самое, поверьте мне. Люди
в Нью-Йорке общаются открыто, они демонстрируют свою принадлежность к тем
или иным корням. В Бразилии все по-другому. Немцы делают вид, что они
ассимилировались, но это не так. В коммерции - да, но в остальном - не
очень. Им в высшей степени свойственно чувство страха и гнева. За многими из
них долго охотились. Тысячи людей скрывают свои подлинные имена от
окружающих. Внутри общины своя тайная иерархия власти. Три или четыре семьи
подчинили себе всю общину. Их имения разбросаны по всей стране. Конечно,
себя они называют швейцарцами или баварцами. - Атташе замолчал. - Вам ясно,
что я имею в виду? Генеральный консул такое не мог бы себе позволить - наше
правительство не разрешает говорить подобные вещи. Но я нахожусь на более
низкой ступеньке служебной лестницы. И мне это позволено. Вы меня понимаете?
Ноэль оторопел.
- Если честно, не очень. То, что вы мне сказали, меня не удивляет. В
Нюрнберге это называлось "преступления против человечества". Подобные вещи
порождают обостренное чувство вины, а вина рождает страх. Естественно, что
люди в чужой стране будут держаться вместе.
- Вина действительно порождает страх. А страх, в свою очередь,
порождает подозрительность. Наконец, подозрительность ведет к насилию. Вот
что вы должны понять. Иностранец, приезжающий в Рио-де-Жанейро в поисках
исчезнувших немцев, подвергает себя большой опасности. Не забудьте о la otra
сага de los alemanes. Они защищают друг - друга. - Атташе сунул сигару в
рот. - Назовите мне их имя мистер Холкрофт. Позвольте нам заняться поисками
этих людей.
Холкрофт наблюдал, как бразилец затягивается великолепной гаванской