"Роберт Ладлэм. Завет Холкрофта" - читать интересную книгу автора

средства, которые в один прекрасный день должны пойти на оказание помощи и
содействия тысячам и тысячам, чьи жизни были сломаны неслыханными
злодеяниями, совершавшимися во имя Германии дикарями, понятия не имевшими о
германской чести.
Теперь мы знаем все о концлагерях. Их названия останутся в истории
мрачными призраками. Белзен, Дахау, Освенцим.
Нам стало известно о массовых казнях беспомощных людей, взрослых и
детей, которых выстраивали вдоль траншей, вырытых их же руками, а затем
расстреливали.
Мы узнали о крематориях - о Господи всеблагой! - о печах для сожжения
человеческой плоти. О душе, из которого струилась не животворная вода, а
смертоносный газ. О невообразимых, мерзких опытах, которые осуществлялись
людьми, находившимися в здравом рассудке, по приказу безумных практиков
медицинской науки, неведомой человечеству. Наши сердца обливаются кровью,
когда мы представляем себе эти бесчисленные жертвы, мы выплакали глаза, но
наши слезы уже ничему и никому не помогут. Наш ум, однако, не столь
беспомощен. У нас есть план.
Следует искупить вину.
Мы не в силах оживить мертвых. Мы не в силах вернуть то, что было
жестоко отнято. Но мы можем отыскать всех тех, кто выжил, и детей тех, кто
выжил или был уничтожен, и сделать для них все, что в наших силах. Их надо
искать по всему миру, чтобы доказать им: они не забыты. Нас обуревает стыд,
и мы хотим им помочь. Лишь с этой целью мы сделали то, что сделали.
Я ни на минуту не тешу себя иллюзией, что эти наши действия способны
искупить все грехи, все те преступления, к которым мы невольно стали
причастны. И все же мы делаем, что в наших силах, - я делаю, что в моих
силах, - ибо в памяти звучат предостережения твоей матери. О всемогущий
боже, почему я не послушался тогда этой великой и мудрой женщины?
Но возвращаюсь к нашему плану.
Используя американский доллар как надежный эквивалент валют, мы
намеревались переводить ежемесячно десять миллионов. Сумма может показаться
чрезмерной, но не настолько, если учесть оборот капиталов, с которыми имело
дело министерство финансов в самый разгар войны. Мы превзошли эту цифру.
По каналам министерства финансов мы присвоили средства из сотен
различных источников как внутри рейха так и большей частью извне - средства,
поступавшие из-за неуклонно расширявшихся границ Германии. Нам удавалось
уклоняться от налогов и получать гигантские суммы из министерства вооружения
под несуществующие военные заказы; мы утаивали зарплату, поступавшую
солдатам вермахта; деньги, пересылавшиеся на оккупированные территории,
постоянно "терялись" в пути. Средства от продажи экспроприированных
состояний, реквизированных предприятий, личные накопления, доходы частных
компаний поступали не в государственный бюджет рейха, а на наши тайные
счета. Деньги, вырученные от продажи произведений искусства из музеев
завоеванных стран, использовались для нашего дела. Это был гениальный план,
гениально проводившийся в жизнь. На какой бы риск мы ни шли, какие бы
опасности нас ни подстерегали - а это происходило ежедневно, - все это
казалось нам несущественным в сравнении с нашим кредо: следует искупить
вину.
И все же никакой план не может считаться успешным до тех пор, пока не
гарантируется выполнение поставленных целей. Военно-стратегический план