"Роберт Ладлэм. Завет Холкрофта" - читать интересную книгу автора

неприкосновенны с точки зрения закона - это были деньги, украденные ворами и
убийцами из казны государства воров и убийц, - иные источники не были столь
неуязвимы для правосудия. На протяжении всей войны Германия занималась
грабежом. Она насиловала свой собственный народ и народы Европы, несогласные
внутри страны были обчищены до нитки, побежденные соседи безжалостно
обворованы. Если бы воспоминания об этих государственных кражах всплыли на
поверхность, международный суд в Гааге мог бы наложить многолетний арест на
вклады сомнительного происхождения.
- Уничтожьте это письмо, - сказал Манфреди. - Важно лишь, чтобы вы
поняли, почему он сделал то, что сделал. Методы, которыми пользовались эти
люди, не важны - они лишь осложняют это и без того запутанное дело. Но
существуют еще люди, которые захотят убрать вас с дороги. В дело могут
вмешаться другие воры - ведь речь идет о сотнях миллионов долларов...
Ноэль перечитал письмо, наверное, в двадцатый раз. И всякий раз,
вчитываясь в текст, он пытался представить себе облик человека, написавшего
это письмо. Своего настоящего отца. Он не знал, как выглядел Генрих Клаузен:
мать уничтожила все фотографии, все письма, все документы, имевшие
какое-либо касательство к человеку, которого она ненавидела всеми фибрами
своей души.

"Берлин, 20 апреля 1945 года
Сын мой!
Я пишу эти строки в то время, когда армии рейха терпят сокрушительные
поражения на всех фронтах. Скоро падет Берлин, город, в котором свирепствуют
огонь и смерть. Что ж значит, так тому быть. Я не буду терять время,
рассказывая тебе о том, что произошло или что могло бы произойти. О
преданных идеях, о торжестве зла над добром вследствие подлого предательства
морально обанкротившихся вождей. Рожденные в аду взаимные обвинения и упреки
всегда сомнительного свойства, и их происхождение с легкостью приписывается
козням дьявола.
Вместо этого я хочу, чтобы за меня говорили мои поступки. Ими ты,
возможно, сможешь гордиться. И я молю тебя вот о чем.
Следует искупить вину. К такому выводу я пришел. Точно так же и два
моих ближайших друга и соратника, чьи имена ты узнаешь из прилагаемого
документа. Искупить же должно вину за все те разрушения, которые мир никогда
не сможет забыть. Или простить их. И то, что мы совершили, совершено в
надежде заслужить хоть толику прощения.
Пять лет назад твоя мать приняла решение, которое я не сумел оценить,
настолько слепо был предан "новому порядку". Две зимы назад - в феврале 1943
года - правота слов, произнесенных ею в порыве ярости, слов, которые я
высокомерно отверг, посчитав их ложью, вскормленной теми, кто ненавидел наше
отечество, подтвердилась. Мы, кто трудился в тайных лабораториях
политической и финансовой системы страны, оказались обманутыми. За прошедшие
с тех пор два года стало ясно, что Германию ждет неминуемое поражение. Мы
притворялись, что не верим в это, но в глубине сердца знали, что так и
будет. И другие тоже это знали. И они утратили бдительность. Все творимые
втайне ужасы обнаружились, обман раскрылся.
Двадцать пять месяцев назад я выработал план и заручился поддержкой
друзей в министерстве финансов. Они с готовностью согласились со мной. Перед
нами встала задача: перевести огромные суммы денег в нейтральную Швейцарию -