"Вилис Лацис. К новому берегу" - читать интересную книгу автора

Он все время чертыхался, накладывая воз. Если бы только Кукажа слышал,
какими словами честил его батрак!
- Скупердяй, хоть бы разок купил для людской настоящих дров. За десять
сантимов готов черту душу продать. В прошлом году навез в усадьбу трухи да
мокрой ольхи, сейчас - набросился на пни. В будущем году разыщет еще
какую-нибудь дрянь. Сам только пухнет от нашего пота. До тех пор будет
пухнуть, пока не лопнет.
Ольга хотела помочь, но Судмал не дал ей дотронуться до пней.
- Это не бабье дело. В два счета надорвешься, и тогда уж ты больше не
человек - покойник. Я и один как-нибудь справлюсь.
Прошло больше часу, пока нагрузили обе подводы. Поев хлеба и немного
передохнув, они поехали домой - Судмал впереди, за ним, шагах в двадцати,
Ольга. На пнях сидеть было нельзя, поэтому весь путь пришлось пройти пешком.
Шагая рядом с возом, Ольга задумалась.
"Вот так и проходят лучшие мои годы - в одних мучениях и тяготах.
Незаметно подойдет и старость, и не останется у меня радостных, хороших
воспоминании. Всю жизнь только тяжелый труд, нужда да вечные издевательства
хозяев. А когда Айвар вырастет, разве его ждет лучшая доля? Чего может ждать
от жизни сын батрака? Три-четыре зимы школа, а потом впрягайся в ту же
лямку, которую тянули твой отец и дед. Чужие люди будут распоряжаться тобой,
выматывать твои силы, а платой за это будет скудный кусок хлеба. Стоит ли
тогда жить? Нет, не стоит. Ян тоже думал, что не стоит, но он вообразил, что
можно изменить эту жизнь. Ах, если бы все эти тяготы были только сном и
можно было утром проснуться в довольстве и счастье... Если бы произошло
чудо..."
Нет, ни в какие чудеса Ольга больше не верила. Сердце постоянно
переполняли мрачные предчувствия: ей казалось, что со времени ареста Яна
жизнь превратилась в непрестанное страдание.
"Только бы Ян попросил прощения и обещал господам исправиться... Это
совсем не так трудно, надо только превозмочь свою гордость. Из-за одного
Айвара стоит это сделать. Завтра обязательно надо отнести письмо и бросить в
почтовый ящик... обязательно".
Так размышляла она, меся холодную грязь и совсем не чувствуя, что
начинают мерзнуть ноги.
До усадьбы оставалось еще около полутора километров, когда Судмал
услышал за своей спиной отчаянный крик. Остановив лошадь и оглянувшись, он
увидел накренившуюся набок подводу, а под ней, в придорожной грязи,
придавленную пнями Ольгу. Судмал бросился на помощь, но прошло несколько
минут, прежде чем удалось откатить в сторону тяжелые пни и освободить Ольгу.
Она лежала, не открывая глаз, в груди ее что-то страшно хрипело и из
уголков рта текли струйки крови.
- Что с тобой? - встревоженно спросил Судмал. - Ты сильно разбилась?
Наверно, лошадь чего-нибудь испугалась и бросилась в сторону?
Но Ольга была в глубоком обмороке. Судмал тяжело вздохнул:
- Ох, беда, ох, несчастье...
Он откатил пни к придорожным кустам, поднял телегу, уложил на нее
Ольгу, подсунув под голову мешочек с овсом; Ольга даже не стонала, только в
груди хрипело по-прежнему да из уголков рта тоненькой струйкой бежала кровь.
Судмал снял пиджак, накрыл им Ольгу и, взяв лошадь под уздцы, повел ее по
раскисшей дороге, стараясь избегать рытвин.