"Тадеуш Квятковский. Семь смертных грехов (плутовской роман) " - читать интересную книгу автора

при одном ее виде слюна текла по бороде, или же рассыпчатое печенье с
цукатами и корицей. Квестарь топтался среди обилия этих лакомств, вертел
головой по сторонам, причмокивал, вознося очи кверху, хватался за сердце,
облизывал губы и громко чавкал: уж больно соблазнительны были выставленные
лакомства.
Один из купцов, турок или татарин - черт их там разберет с их
тарабарским наречием, - зазвал брата Макария в свою будку, где, размахивая
руками и вытаращив глаза, принялся восхвалять свой товар. При этом он что-то
говорил, да так быстро и непонятно, что квестарь даже прикрыл глаза и
отряхнулся, как вылезшая из воды собака. Купец прикладывал большой и
указательный пальцы к губам, делая вид, что пьет, расплывался в дружеской
улыбке, но желания пожертвовать хотя бы кусочек своих лакомств не проявлял.
- Пусть меня на куски режут, - пробормотал квестарь, - если я понял
хоть слово из этой проповеди.
Но вдруг он почувствовал такое желание вкусить этих сладостей, что
сразу попал в плен к неверному. Басурман схватил его за рукав, притянул
поближе и начал подставлять прямо под нос самые роскошные лакомства. Кучка
зевак, собравшихся возле палатки, громко издевалась над купцом, нашедшим
себе такого выгодного клиента. Попутно доставалось и квестарю.
- Чем же ты, братец, будешь платить? Разве только молитвой или
обещанием вечного блаженства? - издевался башмачник из соседней лавки.
- Так вот где ты добываешь хлеб насущный для монастырской братии, -
подтрунивал какой-то семинарист, шутовски подмигивая брату Макарию.
- Разве в вашем монастыре нет больше небесных сладостей, что ты их у
басурмана покупаешь? - выкрикнула какая-то толстая женщина, пыжась при этом,
как наседка.
- А платить-то ты чем будешь? Талерами или золотом из алтаря? - рявкнул
проходивший мимо солдат.
Толпа отвечала взрывами смеха. Брат Макарий отмахивался от назойливых
шутников, а купец, не понимавший, в чем дело, радостно тараторил, скаля
зубы.
Какой-то мальчишка, от горшка два вершка, прыгал перед лавкой и, видя
душевные муки квестаря, показывал ему нос. Но брат Макарий не замечал этого:
ему внезапно в голову пришла такая мысль, что от радости у него даже глаза
заблестели. Он сделал шаг вперед, потянулся к лакомствам и сгреб их в
большую кучу. Вокруг него теснилась огромная толпа: каждый хотел быть
очевидцем грехопадения квестаря. Брат Макарий, улучив минуту, вдруг
повернулся и прохрипел старческим голосом:
- Люди, не толкайтесь! Верные прихожане! Я - прокаженный, и вам грозит
костлявая смерть, она не пощадит никого.
Ужас охватил зевак при этих словах, они отпрянули, как громом
пораженные. А квестарь показал на бородавку, украшавшую его нос, как на
явный признак болезни. Все начали в испуге креститься. Ошеломленный купец
стоял, раскрыв рот. А квестарь тем временем преспокойно собрал с прилавка
все, что ему попалось на глаза, и собрался уходить. Басурман вдруг опомнился
и, крича во всю глотку, потребовал платы.
Брат Макарий высунул из-под капюшона нос, украшенный бородавкой. Купец
ничего не понимал. Кто-то из толпы начал объяснять купцу на его родном
языке. Перепуганный турок схватился за голову и начал биться о прилавок.
Квестарь только того и ждал. С милой улыбкой он попытался вернуть взятые