"Тадеуш Квятковский. Семь смертных грехов (плутовской роман) " - читать интересную книгу автора

выберешь, и дело свое уладишь, и людей помиришь, да еще молодцом тебя
назовут, общее уважение заслужишь.
- Что ты этим хочешь сказать, святой отец? - медленно цедя слова,
ответил магнат.
- Если бы я не знал наших порядков и обычаев, то в мой мешок не
перепало бы ни гроша.
Знатный пан приблизился к брату Макарию. Мановением руки он приказал
слугам снять роскошный подбитый мехом плащ. В свете очага искрились
бриллиантовые пуговицы, золотая цепь свисала до пояса, и весь плащ был усеян
драгоценными камнями; стоил он, пожалуй, нескольких деревень и сотни две
душ.
- Значит, святой отец занимается сбором милостыни?
- Выходит так, - ответил брат Макарий. - Угадал, ваша милость.
- Не очень-то ты, святой отец, надрываешься на этой работе. Руки у тебя
гладкие, как у женщины. - В голосе вельможи звучала насмешка.
Квестарь вытянул руки и внимательно осмотрел их.
- Гладкие они у меня, это верно, - сказал он, поднимая голову и хитро
заглядывая в глаза магнату, - руки-то у меня гладкие, но вот мозги зато в
мозолях от
размышлений.
Вельможный пан попытался выдержать взгляд квестаря, но неожиданно
рассмеялся и хлопнул в ладоши:
- Неплохой ответ!
Он ловко повернулся на каблуке и дал знак Матеушу приниматься за
выполнение своих обязанностей. Тот немедленно выпроводил мужиков. Не надевая
шапок и низко кланяясь, они исчезли за дверью один за другим. Потом корчмарь
подошел к панам Гембе и Топору, которые сидели в молчании, не понимая, как
они должны вести себя в присутствии такой высокопоставленной персоны, и
зашептал им на ухо, но те и слушать ни о чем не хотели. Слуги вельможи тем
временем вносили покрывала, скатерти и посуду, разложили посреди комнаты
ковер и начали хлопотать около вертелов. Пан Топор громко напоминал о своем
шляхетском гербе, но вельможа делал вид, что ему нет дела до громких речей
шляхтича, и от нетерпения хмыкал. Матеуш продолжал нашептывать шляхтичам
что-то на ухо, но те только злобно мычали, хватаясь за сабли. В конце концов
они все же убрались из комнаты.
- Ноги моей здесь больше не будет, - выкрикнул на прощанье пан Топор,
швыряя горсть монет на стол. - Пойду к еврею, не будь я Топор, герба Топор!
Корчмарь выбежал за ним, раздирая на груди рубаху в доказательство
того, что он совершенно бессилен против столь знатного пана, решившего
провести ночь в его корчме.
Брат Макарий потянулся было за своим мешком, но вельможа дал ему знак
остаться. Квестарь сообразил, что здесь ему перепадет куда больше, чем у
Мойше, поэтому уселся в углу и стал наблюдать за беготней челяди. Когда все
приготовления были закончены и комната, устланная персидским ковром и
завешанная турецкими тканями, приняла вид, достойный такого
высокопоставленного лица, слуги внесли сверкающий оловянный таз, наполненный
розовой водой, и льняное полотенце, которое два гайдука держали осторожно,
словно ребенка на крестинах. Вельможа смочил пальцы и тщательно вытер их.
Можно было приступать к ужину. Матеуш, склонив голову, стоял в углу и,
вероятно, про себя уже подсчитывал барыши, которые останутся от посещения