"Григорий Квитка-Основьяненко. Маруся (Укр.)" - читать интересную книгу автора

- Скiльки хоч, що хоч роби зо мною, тiльки не проганяй мене вiд себе,
не сердься...
- Та я й не серджусь...
- Чого ж ти закрива║шся, чого вiдверта║шся вiд мене? Може, любиш кого
другого? Кажи, не соромся; нехай я се сам почую вiд тебе та й пiду свiт за
очима!
- Нi-бо... я другого не люблю...
- Так зглянь же на мене, не закривайся!
- Але! ще б i не закриватись! Менi-бо стидно.
- Чого ж тобi стидно, скажи? Тут нема нiчого, що я кажу...
-А то ж i не стидно сказати... що я тебе... люблю? Нi за що у свiтi не
скажу... - та, се║ сказавши, як заплаче гiрко i стала його прохати: -
Василечку, голубчику, соколику мiй! Не випитуй же в мене, чи люблю я тебе;
я сього тобi зроду не скажу, щоб ти не посмiявся надо мною... Я й сама не
знаю, що зо мною сталося: я ще нiкого не любила, нiкого не хотiла любити,
цуралася парубкiв, а як побачила тебе, свiт менi не змилився, усiм я
нудила, усюди я скучала; а як сказали, що ти просватаний, так я й сама не
знала, що й робити.
- Марусенько, моя лебiдочко, зiрочко моя, рибочко, перепiлочко! -
приговорював Василь, обнiмаючи свою Марусю. - Я ж землi пiд собою не чую -
я мов у раю! Чи не сплю лишень я? Так се правда, що ти любиш мене,
Марусенько? Скажи менi, правда?
- Не скажу, Василечку, ║й-богу, не скажу!
- Чом же не хочеш завiрити об мо┐м щастi?
- Стидно-бо.
- МарусюI отже поцiлую, коли не скажеш.
- Та хоч десять раз цiлуй, аби не я тебе; а усе-таки не скажу...
- Отак же... отак... отак же!.. - приговорював Василь, цiлуючи ┐┐ раз
п'ять не вiддихаючи, та вп'ять знову за те ж... та аж вже не змiг i слова
промовити... А Маруся лежить у нього на руках i сама себе не тямить, чи
вона у раю, чи вона де? Так ┐й хороше було! Хоче щось сказати - i слова не
промовить, хоче вiд нього вирватися, так неначе прикована до Василево┐
ши┐; хоче зажмуритись, так очi, против ┐┐ волi, так i зазирають у Василевi
очi, що, як угiлля на вогнi, палають, хоче вiд нього вiдвернутись, а й
сама не зна, як горнеться до нього... А вiн?.. Вiн тiльки розгляда ┐┐,
неначе ┐сть ┐┐ очима; забув увесь свiт; хоч би йому тут з пушок палити,
хоч би хто його не кликав, нiчим би не вважив, тiльки що розгляда свою
Марусеньку, держачи ┐┐ на сво┐х руках.
Далi схаменулась вона, здохнула тяжко i крiзь сльози сказала:
- Василечку! що се зо мною сталось? Нiчого не тямлю, не знаю сама себе;
тiльки у мене й на думцi, що ти мене любиш, що ти мiй... та бiльш менi
нiчого i не треба!.. Боюсь тiльки, чи нема менi за те грiха?
- За що, моя Марусенько? - сказав Василь, пригорнувши ┐┐ до свого
серденька, i поцiлував щиро.
- Ох, не цiлуй мене, мiй сизий голубоньку! Менi усе зда║ться, що грiх
нам за се... Боюсь прогнiвити бога!
- Так я ж тобi, моя Марусенько, тим же богом божуся, що нема у сьому
нiякого грiха. Вiн повелiв бути мужу й жонi; заповiдав, щоб вони любили
один одного i щоб до смертi не розлучалися. Тепер ми любимося; дасть бог,
сполним святий закон, тогдi i не розлучимося на вiк наш, а до того часу,