"Андрей Квакин. Клуб самоубийц (Документальная историко-психологическая драма) " - читать интересную книгу автора

кадетском корпусе, составлять таковые помогал мне г. Якушев, нередко диктуя
мне целые фразы, разоблачающие жизнь корпуса".
Из письма в Государственную Комиссию о русских беженцах в Королевстве
СХС 25 августа 1921 года Б. Н. Смирнова мы узнаем следующее:
"18-го февраля, после смерти кадета Струменко, быв[шего] помощника
секретаря [редакции журнала] "Русского терема", я представил свои показания
на имя производящего дознание генерала И. И. Рыковского (от 18 февраля с.г.
№ 1198), в которых я откровенно заявлял о тех беспорядках, кои творились в
Крымском кадетском корпусе и которые, по моим убеждениям, ведут к полному
разложению и гибели русского юношества.
20-го февраля эти мои показания до окончания следствия, без моего
согласия, попав незаконно в руки генерала В. В. Римского-Корсакова, были
оглашены в собрании чинов Крымского кадетского корпуса. Председательствовал
в этом собрании полковник Маслов, инспектор классов корпуса. Здесь эти мои
показания были подвергнуты всесторонней критике. В этом же собрании
некоторыми чинами корпуса поднимались вопросы о выселении меня из лагеря и о
бойкотировании меня, но благоразумие многих эти вопросы провалило. На другой
же день действительно небольшая группа чинов корпуса в числе не более 8-9
человек (именно те, кого главным образом касались мои показания) не отвечали
на мои приветствия. Я заявляю, что если бы тогда было правильно произведено
следствие по моим показаниям и "по горячим следам" - все эти 8-9 человек
должны были бы предстать пред судом, и я убежден, что суд не оставил бы их
без должного возмездия. Судьба их тесно связана с судьбой их начальства.
Многие же из остальных педагогов и воспитателей, после этих моих
показаний, проявили ко мне особое внимание, приветствовали меня за правдивое
слово; некоторые свои добрые отношения ко мне и критическое к существующему
режиму в корпусе не скрывали на собраниях чинов корпуса.
Другая же небольшая кучка сплоченных генералом Римским-Корсаковым людей
действительно не подает мне руки, ибо моя рука, после того, как я
окончательно убедился в их преступном отношении к доверенному им русскому
юношеству, пока они не ответят на мои обвинения, не может быть протянута к
ним".
В дальнейшем, в письме Б. Смирнова профессору В. Д. Плетневу 16 мая
1921 года упоминается о том, что расследование причин смерти кадета Кесаря
Струменко"...по моей и его [Струменко - А. К.] матери просьбе было
прекращено: о подробности сего дела я здесь избегаю говорить".
В уже упомянутом письме от 22 мая 1921 года российский военный агент в
Королевстве СХС генерал-майор Дмитрий Николаевич Потоцкий на имя российского
посланника в Королевстве Палеолога высказывал иную точку зрения:
"...Смерть кадета Струменко, страдавшего туберкулезом легких и
кишечника, осложнившимся мозговым процессом, никоим образом не может
свидетельствовать о каких бы то ни было непорядках в корпусе...
Останавливаясь на обсуждении сообщений Б. Н. Смирнова, следует отметить
доклад по сему предмету шт[абс]-офицера Крымского корпуса полковника
Петрова, объясняющий страстность нападок Смирнова, который, как оказывается,
благодаря любезному участию к нему директора Крымского корпуса,
эвакуировался из Ялты вместе с корпусом и тесно соприкасался с ним до
февраля с. г., когда позволил себе в лице нескольких человек оскорбить всю
корпорацию корпуса, после чего ему не стали подавать руки".
Таким образом, в коллективе Крымского кадетского корпуса произошел