"В.Н.Кузнецова. Горбун " - читать интересную книгу автора

- Да, - ответила я с вежливой улыбкой и чуть ли не со вздохом
облегчения. - Я подруга Иры. Из России.
Взгляд горбуна стал еще пристальнее, и я не уловила в нем
неуверенности, присущей людям, которым с детства тычут пальцем на их
уродство. Не было в нем и неприятной надменности, этакой сверхъуверенности,
служащей защитой, своеобразным психологическим заслоном против окружающих их
обид. Горбун выглядел как человек, полностью удовлетворенный своей судьбой.
- Вы недавно приехали? - вежливо поинтересовался невзрачный датчанин.
- Недавно. Дня четыре назад, - охотно ответила я, чтобы поддержать
разговор и побудить пришельцев хотя бы представиться.
Незнакомцы молчали, а меня так и подмывало спросить их, чего ради они
пожаловали в чужой дом на ночь глядя, нежданные, незваные.
- Меня зовут Жанна, - представилась я довольно сухо.
- Меня зовут Мартин Лоу, - в тон мне ответил датчанин.
В моей голове мысли провернулись за рекордно короткий срок, потому что
уже через минуту я вспомнила, что новая фамилия Иры - Лоу, а мужа ее, вроде
бы, зовут Мартин.
- Вы муж Иры? - спросила я и невольно рассмеялась. - А я гадаю, кто вы
и почему здесь сидите.
Моя русская прямота явно покоробила датчанина, а по губам второго
незнакомца пробежала улыбка.
- Очень приятно познакомиться, - произнес горбун, словно угадывая
грозящую затянуться паузу и стараясь ее заполнить.
Голос у него был глубокий, звучный, довольно приятный и соответствовал
мощному туловищу, возвышавшемуся на стуле. Вероятно, если бы не горб, этот
человек был бы высок. Меня приятно удивила чистая русская речь, без акцента,
но и без того налета небрежности, с какой теперь говорят даже дикторы радио
и телевидения.
- Леонид Николаевич Дружинин, - представился горбун, не давая времени
на дальнейшие размышления.
От этого имени у меня в груди что-то тягуче заныло, потому что моего
брата, умершего несколько лет назад, тоже звали Леонид Николаевич, и первое
время после его смерти я не могла слышать без содрогания, когда кого-то
называли Леня.
Сделав над собой усилие, я примирилась с тем, что горбуна зовут так же,
как моего красивого брата, и постаралась больше к этой мысли не
возвращаться.
- Очень приятно, - вежливо улыбнулась я. - Вы из России или...
Я не закончила, поняв глупость своего вопроса. Человек, говорящий на
таком чистом, словно законсервированном, русском языке, не мог приехать из
России, где русский претерпел большие изменения не в лучшую сторону.
- Или, - кратко ответил горбун. Слабая улыбка, оживлявшая некрасивое,
но запоминающееся лицо, сошла с его губ, сразу приобретших твердую застывшую
форму.
Я уже забеспокоилась, не обидела ли я его невзначай. Может, его или его
родителей когда-то выслали из страны и упоминание об этом для него
мучительно.
- Я родился в Англии, - вновь заговорил горбун. - Мои предки уехали из
России еще до семнадцатого года, и революция застала их в Париже. Назад им
вернуться не удалось.