"Ярослава Кузнецова, Кира Непочатова. Доброе слово" - читать интересную книгу автора

Слева бледное создание, похожее на стрекозу, с хорошенькой женской
головкой, с четырьмя руками, но без ног, припало на грудь раненого с
перевязанным лбом. Он тянул свое бессмысленное "Аааа..." и мелко дергался.
Справа творилась драка - два демона, бурый и серо-зеленый, клубком катались
по корчащимся телам, во все стороны летели обрывки и ошметки, вокруг прыгало
что-то вроде гигантской жабы и вопило: "Дери его, дери!".
- Слезь с груди... подруга, - прохрипел мой смертный. - Очень уж...
тяжко.
Я оскалилась ему в лицо.
- Покатай меня.
- Иди ты... в задницу.
Нагнулась ниже и лизнула его щеку. Язык наждаком содрал верхний слой
кожи, во рту сделалось сладко. Ссадина тут же налилась кровью, и в глазах у
человека впервые что-то дрогнуло.
- Уйди... - прошептал он еле слышно, - Пожалуйста, оставь меня. Я... не
обижал тебя. Ничего плохого... За что?
- Я тебе не подруга.
- Тогда... проваливай... в Полночь.
- Ты забыл? Сегодня Саэн. Называй меня "госпожа".
Клекот, перешедший в кашель. Опять смеется!
- Какая ты... госпожа... просто... одинокая каменная уродина... просто
горгулья... Ааааа! Сука! Чтоб тебя... разорвало!
В углах рта у него выступила розовая пена.
- Повторяй за мной: госпожа.
- Сука.
- Госпожа.
- Дура глупая. Я тебя пожалел. Я тебя... и сейчас жалею.
- Ненавижу!
- Вот и я говорю... глупая.
В спину толкнули, свет заслонило что-то черное. В лицо сунулась
сочащаяся красным дымом пасть и щелкнула зубами.
- Пшшшел прочь! - рявкнула я, угрожающе приподнимаясь. - Это мое!
- Мое! - зарычал черный, а другая пасть, которая посередине живота,
сказала:
- Он тебя не боится.
- Найди себе другое, - посоветовала пасть на месте левой груди.
- Боги, что за мразь... - выдохнул человек. - Нет уж... Лучше
горгулья...
Я зашипела, показала клыки, задрала повыше хвост, выпустив на кончик
жала каплю яда.
Пасть у черного в паху издала непристойный звук и глумливо вывесила
язык.
- Мое, - сказал черный и махнул когтистой лапой.
Я увернулась, скатилась с человека прямо под ноги черному, полоснув его
по руке когтем на сгибе крыла и одновременно хлестнув хвостом. Он рухнул
прямо на раненого, который уже перестал тянуть свое "Аааа..." и теперь
безучастно смотрел в потолок. Одна пасть тяпнула меня за колено, другая за
бедро, третьей я воткнула в зубы комок какого-то тряпья, четвертая заорала
как резаная, а пятая, самая большая, впилась мне в ухо. Я орудовала когтями,
тыкала куда попало жалом и вопила. Очень быстро стало мокро и скользко,