"Николай Герасимович Кузнецов. Накануне (про войну)" - читать интересную книгу автора

Вдалеке виден Дом союзов. Тогда еще не было зданий гостиницы "Москва" и
Дома Совета Министров, впоследствии заслонивших его. Бесконечными длинными
цепочками тянутся к Дому союзов медленно движущиеся очереди. Люди в пальто,
зипунах и шинелях идут и идут в Колонный зал. Рабочие, солдаты, крестьяне
прощаются с Ильичем.
Наша очередь нести почетный караул наступает в субботу - в последний
день перед похоронами. Через запасный вход нас проводят в Колонный зал.
Стараясь не шаркать ногами о ступени лестницы, поднимаемся на хоры.
Безмолвно застыв, смотрим вниз. Там идут и идут люди, неся к высокому
постаменту, на котором покоится Ленин, скорбь Москвы, России, всех народов
Советского Союза, всего трудящегося мира. Музыка льется торжественно и
печально, сливаясь с рыданиями людей...
Потом я стою в почетном карауле - справа, у ног Владимира Ильича. Течет
и течет людской поток, я не вижу никого, кажется, и не думаю ни о чем. Все
смотрю на ленинское лицо. Его надо запомнить на всю жизнь.
Наша смена одна из последних. Вернувшись на хоры, замечаем, что уже
поздний вечер. Входы в зал закрываются. Идут приготовления к похоронам. У
тела Ильича- близкие, родные. Сверху видим все происходящее в зале. Видим
Надежду Константиновну, склонившуюся у открытого гроба, и возле нее - Марию
Ильиничну. Жена и сестра. Они всегда были рядом с Ильичем, и вот теперь - в
последний раз... Видим, как молча становятся у высокого постамента товарищи
Ленина по многолетней борьбе. Я вспоминаю чьи-то слова: "Мы расстаемся
только с тем, что было в нем смертного, но Ленин бессмертен, бессмертен и
ленинизм". Да, это так. Пройдут десятилетия, и опыт истории подтвердит
правоту этих слов. Сегодня нами владеет глубокое, терзающее сердце горе, но
и в этом горе уже зреют решимость, воля к борьбе.
Мне не передать сейчас мыслей и чувств, владевших нами в ту долгую ночь
и весь следующий день, когда мы стояли в цепи по краям живого коридора, а
мимо нас проплывало поднятое рабочими руками, руками друзей, тело Ильича.
Последний путь - к Красной площади, к Мавзолею...
Все остановилось, окаменело - люди на Красной площади и в сибирских
деревнях, станки на фабриках и поезда в пути. Только кричали, надрывая душу,
гудки заводов, фабрик, паровозов, кораблей да тревожно выстукивали тысячи
телеграфных аппаратов: "Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу".
Мы шли на Красную площадь почти непосредственно за гробом.
Вскоре после похорон В. И. Ленина мы возвращались в училище, уже не в
Петроград, а в Ленинград. Город в эти дни получил новое имя. Ленинградом
назвали его питерские рабочие. Второй съезд Советов Союза СCР записал в
решении: "Пусть отныне этот крупнейший центр пролетарской революции навсегда
будет связан с именем величайшего из вождей пролетариата Владимира Ильича
Ленина!"
Вернувшись в училище, мы еще долго находились под впечатлением поездки
в Москву. Комсомольская организация училища и райком комсомола Васильевского
острова поручили мне сделать ряд докладов на фабриках и заводах. Наивными
выглядят теперь эти выступления о Владимире Ильиче. Пожалуй, тогда и не
время было рассказывать о Ленине как гениальном теоретике, организаторе
первого в мире социалистического государства, о его бессмертных трудах.
Хотелось больше говорить о нем как о самом "человечном человеке", который
отдал всю без остатка жизнь для победы Октябрьской революции. Да и слушатели
хотели знать о Владимире Ильиче самое человеческое: кто его жена, были ли у