"Николай Герасимович Кузнецов. Курсом к победе (про войну)" - читать интересную книгу автора

Забегая вперед, хочу подчеркнуть, что особой помощи от англичан по
минному делу мы не получили. Они предоставили нам лишь несекретные образцы
мин, не имевшие большой ценности. \90\
Мы же, со своей стороны, всячески стремились помочь союзникам, когда в
наших руках оказывались образцы немецких мин и торпед.
Когда со временем возросли перевозки военных грузов из Англии в
Архангельск и Мурманск, на Севере была организована специальная группа
конвоев из английских моряков; руководил ею глава миссии адмирал Дж. Майлс.
После тяжелого и опасного перехода, который нередко сопровождался большими
потерями, командиры конвоев приезжали из Архангельска в Москву, и я принимал
их, выражая благодарность. Майлс, как правило, сопровождал своих
соотечественников. Мы усаживались за стол в комнате отдыха и воздавали
должное мужеству тех, кто вел конвой. Возглавлять конвой назначались опытные
моряки, призванные на службу в военное время. Им присваивалось временное
звание "коммодор" - нечто среднее между капитаном 1 ранга и контр-адмиралом.
Эти пожилые офицеры, несшие тяжелую службу, были достойны большего, но
консерватизм в английском флоте, видимо, не позволял нарушать установившиеся
традиции.
Распрощались мы с контр-адмиралом Майлсом в 1943 году. Пожимая ему руку
в последний раз, я не думал, что он когда-нибудь напомнит о себе. А он
напомнил. Когда Германия капитулировала и на Потсдамской конференции решили
разделить трофейный немецкий флот, три адмирала - советский, английский и
американский - осуществляли выполнение этих решений. После моего отъезда из
Потсдама наш флот представлял в комиссии адмирал Гордей Иванович Левченко.
Он и передал однажды привет от вице-адмирала Майлса.
- А, старый знакомый! - заметил я и, зная, что англичане неохотно
пошли-на дележ немецкого флота и всячески тормозили его, не без любопытства
спросил, как ведет себя Майлс.
Левченко рассказал, что, когда все трофейные корабли были распределены
на три приблизительно равные группы и по каждому классу кораблей составили
три списка, а затем начали тянуть жребий, Майлс охотно предложил свою
фуражку, куда сложили бумажные трубочки, и с удовольствием вытащил свое
"счастье". Но я забежал далеко вперед.
Летом 1941 года нас очень интересовало отношение США к войне в Европе.
Америка в то время еще не выступала открыто на стороне Англии и Советского
Союза, \91\ но ее помощь Великобритании, возраставшая с каждым днем, должна
была рано или поздно привести к открытому конфликту со странами "оси", хотя
обострившиеся отношения с Японией до поры до времени еще связывали Америке
руки.
В Москве ждали прибытия представителя Соединенных Штатов. Им оказался
ставший известным в годы войны влиятельный советник и специальный
представитель президента Ф. Рузвельта Гарри Гопкинс. Он приехал в Москву в
конце июля 1941 года. Посещение Гопкинса запомнилось мне особенно потому,
что он прибыл в Советский Союз, а затем улетел от нас на Британские острова
через Архангельск, и мне довелось заниматься обеспечением его встречи и
проводов.
Однажды вечером, когда я в числе других товарищей был у И. В. Сталина в
особняке близ станции метро "Кировская", где обосновалась Ставка, была
объявлена воздушная тревога. Все отправились в убежище. Чтобы попасть в
него, нужно было выйти во двор, перебраться по узким мосткам к лифту в