"Б.Г.Кузнецов. Современная наука и философия: Пути фундаментальных исследований и перспективы философии " - читать интересную книгу автора

электромагнитные волны различной частоты, причем электромагнитные волны с
большей частотой, чем те, которые дают фиолетовый свет, - это невидимое
ультрафиолетовое излучение, а за волнами меньшей частоты, дающими видимый
красный свет, простирается область электромагнитных волн еще меньшей
частоты - невидимое тепловое, инфракрасное излучение. В самом конце века
стали известны волны с еще большими частотами, чем в ультрафиолетовой части
спектра, - рентгеновские лучи и гамма-излучение радия. За инфракрасными
лучами были открыты волны во много раз меньшей частоты и соответственно с
большей длиной волны - радиоволны, нашедшие применение в последние годы
прошлого столетия.
Электродинамические и оптические процессы ученые стремились объяснить
по аналогии с механическими процессами. Основой этой тенденции была гипотеза
эфира. Волны в эфире - это свет и все другие электромагнитные волны. Таким
образом, понятие электромагнитного поля как будто не выходило за рамки
механического представления о телах, которые передвигаются в пространстве,
притягивая и отталкивая друг друга, не выходило за рамки простой,
непротиворечивой, традиционной картины мира.
Гипотеза эфира была как бы выражением "викторианской" тенденции в
науке. Имя долго царствовавшей английской королевы Виктории стало в XIX веке
символом традиционности и устойчивости. В науке было немало "викторианских"
понятий, исключавших "беспокойство". С их помощью приходили к выводу, что
она развивается путем непротиворечивой логической и экспериментальной
конкретизации некоторых абсолютно устойчивых исходных аксиом. По это не
всегда удавалось. В частности, эфиру приходилось приписывать весьма
противоречивые свойства. С ним было много хлопот. М. Планк говорил, что
эфир - это "дитя классической физики, зачатое во скорби".
Очень тяжелым испытанием теории эфира была невозможность
зарегистрировать движение тел относительно эфира. Если тела при своем
движении увлекают эфир, то свет должен распространяться в движущейся системе
с одинаковой скоростью туда и обратно (как пловец в бассейне на движущемся
корабле будет пересекать этот бассейн в длину с одной и той же скоростью,
проплывая это расстояние за одно и то же время и вперед - по движению
корабля, и назад - от носа корабля к корме). Но в данном случае свет будет
распространяться в этой системе с иной скоростью, чем его скорость в
недвижущейся системе, т. е. в неподвижном эфире, и различие можно будет
заметить. Если же движущиеся тела не увлекают эфир, то свет будет
распространяться с различной скоростью вперед и назад в движущейся в эфире
системе (как пловец будет с различной скоростью плыть вперед и назад в
движущемся решетчатом бассейне, сквозь который свободно проходит не
увлекаемая бассейном вода).
Однако многочисленные эксперименты не продемонстрировали разницы
скорости света ни по отношению к данной системе, ни по отношению к внешнему
пространству. Таким образом, оба предположения оказались экспериментально не
подтвержденными. Нельзя говорить, что тела при своем движении увлекают эфир,
и нельзя говорить, что тела движутся в эфире, не увлекая его. Мы вернемся к
этой коллизии немного позже, при характеристике теории относительности. Пока
же отметим, что в конце XIX века эта ситуация внушала смутные опасения, но
не давала повода для решительного отказа от эфира, не укладывавшегося в
норму поведения, свойственную обычным телам.
В целом наука XIX века склонялась к мысли о законченной картине мира, к