"Анатолий Кузнецов. Огонь" - читать интересную книгу автора

о нём было примерно год. Снова приехал, опять бодрый, безапелляционно
рассуждающий, косяками выдавал материалы, которые писал неизвестно когда,
потому что продолжал жестоко пить.
И вот наконец поездка на Север - и это снотворное...

За окном автобуса пятый час тянулась одна и та же однообразная картина.
Плоская, как стол, равнина до горизонта, изредка заваленный снегом городишко
или быстро мелькнувшая деревня - и снова равнина, равномерно покрытая
снегами. Вдоль шоссе тянулись, то взлетая, то опадая, провода; на
обледеневших столбах изредка сидели нахохленные вороны, ветер ерошил их
перья.
Глядя на них, съёживающихся под пронзительным ветром, он с особым
удовольствием думал, что автобус попался уютный да тёплый. Печки грели что
надо: откуда-то из-под сиденья так и пыхало жарким воздухом. Сиденья были в
точности как в самолёте, откидывающиеся, покрытые белоснежными чехольчиками,
окно можно было задёрнуть занавеской - всё это располагало к разморенной
лени и сну. Пассажиров было мало, во всяком случае, и место рядом с Павлом,
и оба места по другую сторону прохода были пусты. Аналогию с полётом
создавали ещё мощный гул и лихая скорость, с которой этот серебряный
венгерский "Икарус" буквально пожирал равнину, одним махом, небрежно обгоняя
всё, что ни попадалось на пути, - грузовик ли, легковушка ли.
Павел посмотрел на часы: перевалило за четыре, - значит, скоро начнёт
темнеть. Его беспокоила гостиница, и вообще это было не очень умно -
выезжать на ночь глядя. Но срочное дело подгоняло, а с утра пришлось быть на
похоронах, и Павел не простил бы себе, если бы не проводил друга в последний
путь.
Срочное дело было следующее. Задувалась крупная домна. Мало сказать
крупная - по тем временам крупнейшая в мире, сверхмощная доменная печь.
Заметка об этом случайно попалась Павлу на глаза - короткая информация ТАСС
в пять строк.
Внимание его остановило не то, что домна крупнейшая в мире. Их у нас
строится много, и все крупнейшие, и мы уже привыкли к тому. Удивило его, что
это должно произойти в посёлке под названием Косолучье.
Павел знал Косолучье, как свои пять пальцев. Там он мальчишкой жил,
остались друзья, там даже случилась его первая любовь.
Неприметный был посёлок, пустяковый - и вдруг "крупнейшая в мире"... В
мире - это всё-таки значит: на всём земном шаре!
Тот период жизни был не такой уж долгий: примерно от его десяти до
шестнадцати лет. Отца перевели на Урал. От Косолучья в памяти остались
равнины, лыжи, коньки да первый в жизни велосипед. Открытое всем ветрам и
хлябям неуютное поселение да над грязной речкой, лишённой рыбы, дряхлый
металлургический завод, истоки зарождения которого уходили в петровские
времена.
Осталась в памяти драка. Жуткая, безобразная драка, как говорится, на
почве ревности - из-за той девочки. Не до первой крови, а до полного
изнеможения сил. С Федькой... Как же его фамилия? Простая, невыразительная
такая фамилия, чуть ли не Иванов. Пожалуй, что так и есть. Иванов... Дураки
были оба, а ведь здоровые уже были лбы.
Сейчас у Павла получилось "окно". Типография безбожно задержала гранки
его последнего романа. Новую законченную повесть пока только читали члены