"Николай Кузьмин. Возмездие " - читать интересную книгу автора

революция ?
И пока я могу, я буду твердить русскому пролетарию:
- Тебя ведут на гибель, тобою пользуются как материалом для
бесчеловечного опыта\"
Здесь что ни слово, то обличение крикливой демагогии обитателей
"партийного гетто". Причем писатель обнажал самые сокровенные истоки того
чудовищного со- . циального обмана, с каким народные комиссары надеялись
приспособить огромную Россию для осуществления своих кровавых планов.
Властители России попали в щекотливое положение. Прежде они гордились
тем, что писатель с мировым именем находится в их партийных рядах. Теперь
именно гигантская известность Горького становилась им поперек горла. Трогать
его было опасно, - мировая общественность могла возмутиться и
запротестовать. А писатель, словно взобравшись на высочайшую колокольню, бил
и колотил в свой звучный колокол, возвещая о большой беде, свалившейся на
Россию, на ее и без того уж настрадавшийся народ.
Большевистская печать поспешила сгладить впечатление от горьковских
статей. Некий поэт А. Котомка задал писателю рассерженный вопрос: "Неужели
из Буревестника Вы превратились в гагару, которой недоступно счастье битвы?"
В письме, подписанном тремя унтер-офицерами, содержалось прямое обличение:
"Кто больше позорит русскую революцию, т.т. Ленин и Троцкий или Вы, т.
Горький?"
Сам хозяин Петрограда Г. Зиновьев объявил, что "Горький больше не
Буревестник революции, а прямой ее изменник", и желчно добавлял, что
"Горький чешет пятки буржуазии". А в небольшой заметке без подписи "Правда"
так охарактеризовала всемирно известного писателя: "Это милый нежный
готтентот, которому подарили бусы и цилиндр".
Словом, от недавней дружбы и взаимопонимания не осталось и следа.
Приняв всем сердцем революцию, ее прославленный глашатай никак не мог
принять ее Вождей.
Будучи крайне щепетильным человеком, он не обвинял еврейства в целом, а
выделял из него лишь некую группку отщепенцев, которым, как он считал, было
наплевать не только на русский народ, но и на самих евреев.
Предвидел ли он расплату за допущенные преступления? Тогда - едва ли.
Но о копившемся возмущении предупреждал.
"Зиновьев, Володарский и др. евреи... их бестактность и глупость служат
материалом для обвинительного акта против всех евреев вообще".
Примерно в то же время собрание раввинов западного края обратилось к
Троцкому с посланием, увещевая его сократить свое свирепство. Народ потом не
станет разбираться, кто конкретно виноват в жестокостях, его гнев обрушится
на весь еврейский народ. "Уймитесь же, хотя бы ради своего народа! - взывали
раввины. - Нам и без вас достаточно горько".
Однако того, что произошло в самом начале января наступившего нового
года, великий писатель не мог себе представить даже при самом воспаленном
воображении.
Как известно, в ноябре большевики согласились провести свободные выборы
в Учредительное собрание. Вопреки своим надеждам, этот своеобразный
общенародный референдум они с треском проиграли. Что было делать, как
поправить положение и власть все же удержать? Настроение в Смольном было
паническое. А тут еще рабочие самых крупных питерских заводов устроили
мощную манифестацию под лозунгами: "Вся власть Учредительному собранию!"