"Лев Кузьмин. Светлячок на ладошке" - читать интересную книгу автора

А потом я потянулся за другим светлячком. Для этого мне пришлось
залезать в самую тесноту под щелястые, пахнущие сухой землей и старой гнилью
бревна. И вот только я туда забрался, как вдруг наверху, на дороге в ночной
тиши, как будто бы что-то быстро и крадучись пробежало.
Сначала я подумал, что это мне показалось. Но когда притаился и снова
послушал, то там протопало опять и опять.
Чудно так протопало: "Топы-топы-топ!" и - остановилось.
Затем вновь: "Топы-топы-топ!" и - остановилось.
Но встало теперь над моей головой на мосту, замерло там так, как будто
учуяло меня, и от одной этой мысли я весь обмер.
Да что там обмер! У меня волосы на макушке поднялись, и я мигом позабыл
все то, что было со мной, когда я мчался из деревни, потому что тот страх
был совсем и не страх, по сравнению вот с этим.
Тот страх был - вообще. Неведомо отчего. А тут - вот ОНО, рядышком
остановилось, и слышно, как шевелится, слышно, как дышит.
Причем дышит тоже подозрительно. Я замру, ни вдоха, ни выдоха не
делаю - и ОНО замрет. Я не стерплю, рот загорожу ладошкой, дух переведу - и
ОНО переведет. Да еще и зашевелится опять, переступит надо мной по бревнам,
осыплет меня мусоринками, придвинется ближе к перилам.
И чувствую, вот-вот ОНО спрыгнет вниз, вот-вот ко мне под мост
заглянет; и тут бы я заорал благим матом и кинулся бы искать спасения хоть
прямо в темном бочаге, да ОНО оттуда, сверху, вдруг и спрашивает негромким
голосом:
- Ле-енька, а Ленька... Это ты под мостом-то, что ль?
Я так на пятки и сел и еще тише говорю:
- Я-а... А ты кто?
- Шу-урик... - отвечает мне боязливый шепоток.
И, веря и не веря, я выбираюсь медленно из укрытия, гляжу вверх, а там
и правда стоит под высокой луной у темных перил в коротенькой своей
рубашонке, в узеньких порточках, весь такой взъерошенный, весь такой
перепуганный, что даже и смотреть жалко, мой гонитель и соревнователь Шурик.
И вот тут я окончательно ослаб.
Я чуть не заревел от радости. Я как на корточках сидел, так и опустился
совсем на траву и едва уж теперь выговариваю:
- Честное слово?
- Что - честное? - переспрашивает Шурик.
- Честное слово, что ты взаправдашный?
- А какой же? Вот, поднимайся да потрогай... Я ведь к тебе, Лень, на
выручку прибежал... Мы там ждали тебя, пождали, а тебя все нет и нет, вот я
и примчался...
Он говорит, а сам все оглядывается на черные елки, оглядывается на
белые полосы встающего над бочагами тумана, и мне видно, что от страха
своего он все еще не опомнился. И мне слышно, он там на мосту этак
прерывисто воздух в себя наберет, да при этом еще и всхлипнет. Наберет - и
всхлипнет...
А я и сам всхлипнуть теперь готов. Но уже не от ушедшего испуга, а от
удивительно нежной нежности к Шурику, которая вдруг охватила меня всего. И
мне даже как-то неловко, как-то немножко совестно и непривычно от этого, и я
лишь опять невнятно бормочу, шарю по траве одной рукой вокруг себя:
- Подожди, Шурик, подожди... Я счас!