"Лев Кузьмин. Олешин гвоздь" - читать интересную книгу автора

- слки зеленые! Чижов искру нашел. Чижов молнию за хвост сцапал и в
мотор вставил... Вот ловкач!
Но Чижов уже мотор заглушил, быстро захлопнул капот и, нагибаясь так
низко, будто по нему стреляли, кинулся к срубу.
Бородатый плотник осторожно подхватил блюдо, тоже заторопился длинными
шагами к укрытию, его товарищи побежали за ним. Только Арсентий не мог сразу
вскочить, он долго и трудно поднимался с примятой травы, упираясь в нее
руками.
А Олеша как только обнял кота, как только увидел вихрь, так сразу
вспомнил о незапертой калитке, о том, что калиткой теперь, наверное, вовсю
хлопает ветер, что сейчас прибежит с фабрики мама проведать дом, проведать
его, Олешу, и никого не найдет, и заплачет, - он обнял кота еще крепче и
бросился в ту сторону, где была городская дорога.
- Стой! - закричал Арсентий. - Стой! Пережди с нами! Глянь, что за
рекой деется!
Олеша глянул - за рекой было черным-черно. Там было пусто и страшно.
Там одиноко метался, взблескивал белыми крыльями чибис, кричал так, словно
звал на помощь, но в грозовой полутьме над ним ослепительно полыхнуло - и
чибис кувыркнулся в луговое болотце.
Олеша зажмурил глаза и, больше не оборачиваясь, помчался по дороге.

5

На город гроза еще только-только надвигалась. В синие прогалы меж
черных туч падали косые лучи солнца. Они резко высвечивали красные крыши
домов, белые стены фабрики, черно-зеленые макушки лип. Все там стало таким
четким и таким тревожно-светлым, что казалось, город сам со своим холмом
шагнул Олеше навстречу. Казалось, еще минута - и Олеша взбежит на этот
пестрый холм, промчится по крутым улицам и откроет знакомую калитку.
Но лучи погасли - город опять стал далеким. Над пыльной дорогой
засвистел ветер, на телеграфных столбах заныли провода, и Олеше снова
сделалось страшно.
Кот в охапке у него завозился. Бежать с котом в руках было неловко и
тяжело. Ноги оступались в глубокой пыли, и один раз Олеша упал, но кота все
равно не выпустил. Он боялся остаться на дороге один.
И вот, когда он поравнялся с капустным полем, на котором уже не было ни
души, на дорогу шлепнулась крупная дождевая капля. Она ударилась в пыль,
расплескалась тяжелыми, как ртуть, брызгами, а впереди упала вторая капля,
третья. Ветер надул Олешину рубаху пузырем, и небо над ним опять треснуло.
Гром ударил с такой силой, что Олеша присел, а потом, не разгибаясь,
полез через канаву, через обочину в темные, пока еще сухие и горько пахнущие
заросли полыни.
Он свернулся там калачиком, прикрыл грудью кота, а с дороги над ним,
над согнутыми полынными кустами, над голым полем понеслись клочья сухой
травы, какие-то перья, пыль. Вокруг стало еще чернее, и в этой черноте все
чаще, все ужаснее, все ослепительнее стали бить молнии.
Они искали его, Олешу. Олеше подумалось: еще миг - и громовая стрела
ударит в него, он закрыл глаза пыльной ладонью, тоненько закричал:
- Не на-до!
Словно услышав его, близко и пронзительно откликнулся автомобильный