"Лев Кузьмин. Любовь Николаевна" - читать интересную книгу автора

Петенька потянул носом воздух:
- Ого! Шкворками пахнет.
- Не шкворками, а шкварками, - поправил Петеньку комбайнер в ситцевой
шапочке. Поправил, сразу повеселел и гулко хлопнул здоровенной ладонью
Петеньку по спине:
- А ты боялся, "шамовки" нет... Как так нет, когда кухарит сама
Лизавета Марковна?
Петенька дурашливо присел, растопырил руки и на полусогнутых ногах,
гусем, пошел к бабушке:

- Лизавета Марковна,
Миленький дружок!
Шкварок нам нажарила
Целенький горшок!

И тут засмеялись все. И даже Любаша не то громко всхлипнула, не то
засмеялась.
Бабушка схватила со стола полотенце, шлепнула Петеньку по кудрявой
голове, тот изобразил ужас, повалился на скамейку, замахал руками, ногами:
- Ое-ей! Ое-ей!
А бабушка все нахлестывала и все приговаривала:
- Вот тебе, вот тебе... Вечно ты, Петенька, дуришь! Вечно у тебя
шуточки! Какой горшок, когда сало на сковородке...
И было видно, что бабушка очень рада Петенькиной шутке, что шутка
пришлась к месту, потому что и сам Иван Романыч стоял теперь да смотрел на
Петеньку с бабушкой и тоже посмеивался.
Потом он кивнул на Любашу, негромко спросил:
- Что хоть случилось-то?
Бабушка сразу принялась вытирать кухонным полотенцем совершенно чистый
стол:
- Дак ведро потопили... Воду кастрюлей таскали... Вон той вот. Прямо и
смех и грех.
Она подняла голову и виноватыми, жалостными глазами тоже показала на
Любашу:
- Ты уж, Иван, прости ее. Не ругай.
А Иван Романыч все слушал да слушал бабушку, все усмехался да усмехался
помаленьку и вдруг сел на скамью рядом с Петенькой и захохотал во всю мочь.
- Ну и ну! Только-то! А я думал невесть что...
Он утер ладонью мокрые от смеха глаза, поманил к себе Любашу:
- Иди-ка сюда, паникерша, иди... Значит, расстроилась? Очень?
- Угу, - потупилась Любаша.
- Не горюй. Сейчас мы это дело поправим.
Он весело глянул на комбайнеров, на всех троих:
- Кто у нас по этаким делам мастак? Ведро надо вытащить.
- Так пара пустяков! - сказал комбайнер в тюбетейке.
- Так надо жердь подлинней да гвоздь поострей! - сказал комбайнер в
шляпе.
А комбайнер в ситцевой шапочке ничего не сказал. Он повернулся, побежал
к изгороди, снял длинную жердь, а его товарищи нашли у печки топор, со
скрипом выдрали из косяка амбарчика старый гвоздь, и вот комбайнер в