"Анатолий Кузин "Малый срок" (Воспоминания в форме эссе со свободным сюжетом)" - читать интересную книгу автора

В другой раз его попросили: "Покажите свои руки". Быков недоумевает -
зачем? Оказывается, "Голос Америки" передавал, что вместо рабочих СССР
посылает профессиональных агитаторов. Убедившись в наличии мозолей,
спрашивающий заявляет, что никогда больше не будет слушать "Голос
Америки", как клеветнический.
Это напоминало и цирковые приемы. Клоун выезжает на арену на осле и
из его кармана вываливается журнал "Америка". Коверный спрашивает: "Ты
читаешь "Америку"? Клоун усмехается и, показывая на осла, отвечает: "Он
читает"!
Рождались почины по самой примитивной схеме. Надо сделать так, как ни
один разумный человек не делает. И это будет правдой. В самом деле так
никто не делает. В фильме показано, как Быков покорил всех умением
работать на любом станке и, переходя из одного цеха в другой, ставил
рекорды. И это было почином. Мол все советские рабочие могут заменить
отсутствующего товарища (запил, например). Когда везде в мире стремились
достичь качества на совершенном владении отдельными операциями.
Все же, в моей комсомольской работе однажды было и "настоящее" дело.
Когда объявили о смерти Сталина, меня, как комсорга, вызвали в райком и
велели подобрать парней покрепче для ночного патрулирования. От учебы нас
освободили. Каждый вечер мы собирались в райкоме КПСС, и, разделив нас на
группы по два человека, нам по карте показывали маршруты, где мы должны
ходить взад-вперед до утра. Дали номера телефонов для сообщений обо всем
подозрительном. Особое внимание надо было обращать на возможное появление
всякого рода наклеек на зданиях и столбах. С наступлением темноты город в
те дни замирал, а ночью было не встретить ни одного прохожего. Город как
затаился.
В то время я был увлечен идеей профсоюзов как главным направлением
дальнейшего развития и, отталкиваясь от ленинской брошюрки, развивал свои
мысли и длинными ночами только об этом и мог рассуждать. Тогда только и
думали - как будет дальше. Днем мы отсыпались.
В те дни трансляция по радио была непрерывной, и шла только траурная
музыка. События и в мире и в стране прекратились. Заканчивалось одно
произведение и начиналось другое. Человеческий голос не вырывался в эфир,
и эта непрерывная нота траура тревожила и обезнадеживала. Чаще других
передавали шумановские "Грезы" в исполнении скрипичного ансамбля. Они как
грузинские зурны на похоронах, бередили душу. Изредка передавали сводки о
состоянии здоровья вождя, но это не отличалось от музыки. И вот - вдруг
песня - бодрая и уверенная, в исполнении Краснознаменного ансамбля Красной
Армии - "Партия наш рулевой"! Тут все встало на свои места. Великого
Кормчего сменил рулевой. Вспомнилось: "Мы говорим партия, подразумеваем
Ленин". Теперь все повторяется и надо ждать следующего вождя. Гадаем , кто
им будет. Берия со своим несколько раз повторенным "Кто не слеп, тот
видит", или Маленков? Но что мы можем решать? Ждать и уповать - весь наш
удел.

На заводском собрании я попросил слова и выступил с критикой местных
дел, хотя еще был плохо знаком с обстановкой. Меня выбрали замом секретаря
комсомола.
Появилось настоящее общественное дело, в котором мы были
заинтересованы - строительство общежития. Взяли его под свой контроль.