"Юрий Кувалдин. Ворона." - читать интересную книгу автора

сказал:
- Доллар мелкими шажками растет каждый день, людям уже нечего есть.
Сидят на картошке и макаронах, пухнут с голоду, какое потомство нас
ожидает?!

Абдуллаев подошел к своему черному "мерседесу" и достал из
него букет великолепных роз на очень длинных ногах.
- Это вам, - сказал он, преподнося букет Маше.
- Ой! - вскрикнула Маша. - Укололась!
Александр Сергеевич сказал:
- Роза с шипами.
- Это банально, - сказала Ильинская. - Я всю жизнь мечтала сыграть
Заречную, но сволочи режиссеры не дали!
- Это печально, - сказал Соловьев. - Искусство в упадке, кинотеатры
закрыты, торгуют в них машинами, видеотехникой, мебелью. А кто все это
покупает? Ворье!
Миша вставил:
- И вы воруете?
- Я зарабатываю.
- Позвольте спросить: каким образом?
- Это коммерческая тайна, - отмахнулся Соловьев и ушел в кулису. Там
скрипнула половица.
Хромой врач кремлевки Алексей вышел с балалайкой и сел на табурет. Он
запел:

Услышь меня, хорошая,
Услышь меня, красивая, -
Заря моя вечерняя,
Любовь неугасимая...

Ильинская захлопала в ладоши. Миша улыбнулся. На сцене появилась Маша.
В руках у нее была тонка книжечка собственных рассказов.
- Синие, синие, синие шеи в розовых, розовых, розовых чулках из
лоснящегося, переливающегося, утонченного китайского шелка, легким,
нежным, изысканным ветерком ласкаемые, просили великолепного, красивого,
живописного, картинного, блестящего, блистательного поглаживания, которое
вызывает горячую, беззаветную, бескорыстную, страстную любовь, смешанную с
влечением, увлечением, привязанностью, склонностью, наклонностью,
слабостью, страстью, пристрастием, преданностью, тяготением, манией,
симпатией, верностью, благоволением, благорасположением, благосклонностью,
подхватываемую высоким, возвышенным эротизмом, легкокрылым Эросом. Любите,
любите, любите!
- Браво! - крикнул Миша.
Ильинская отщипнула от грозди черного винограда маленькую веточку,
положила ягоду на язык, склонилась к Александру Сергеевичу и спросила:
- Что это?
- Да так, - неопределенно махнул рукой Александр Сергеевич. - Словеса.
Помню, во время войны я снимался в роли комбрига. Входит капитан, а я
ему: "Как стоите перед комбригом?!" Да... Вот были роли! Вот были
тексты! А теперь... Одно недоразумение. Не могут о простом сказать